стоящих по стойке смирно, держа алебарду.
Они носили цвета Маера, но под их одеждой цвета сапфиров и слоновой кости были удобные нагрудники со стальными кольцами и кожей.
Каждый мужчина носил длинный меч и длинный нож.
Они посмотрели на меня серьёзно, когда я подошел.
Слуга Маера кивнул на меня, и один из охранников меня быстро и грамотно обыскал, скользя руками по моим рукам и ногам и вокруг моей груди, в поисках спрятанного оружия.
Я вдруг очень обрадовался некоторым несчастьям моей поездки, в частности тем, которые закончились потерей пары тонких ножей, что я привык носить под одеждой.
Стражник шагнул назад и кивнул.
Затем Стейпс одарил меня еще одним раздраженным взглядом и открыл внутреннюю дверь.
Внутри сидели двое мужчин за столом, усыпанном картами.
Один из них был высокий и лысый с жестким, выдержанным взглядом ветерана-солдата.
Рядом с ним сидел Маер.
Алверон был старше, чем я ожидал.
У него было серьезное лицо, с гордыми складками вокруг рта и глаз.
Его хорошо подрезанная борода цвета соли с перцем сохранила совсем немного черноты, но его шевелюра все еще была густой.
Его глаза тоже казалось противоречат его возрасту.
Они были ясно-серыми, умными и пронзительными.
Они не были глазами старика.
Маер направил эти глаза на меня, когда я вошел в комнату.
Он держал письмо Трепе в одной руке.
Я сделал стандартный тройной поклон.
'Вестник', как мой отец назвал его.
Низкий и формальный, подобающий высокому положению Маера.
Почтительный, но не подобострастный.
Только потому что я находился на грани приличий, не означает, что я не могу играть в игру, когда она полезна для меня.
Глаза Маера опустились к письму и вернулись обратно.
- Это ты Квоут?
Ты путешествовал стремительно, и прибыл за короткий срок.
Я даже не ожидал ответа от графа так скоро.
- Я сделал все возможное для ускорения, чтобы предоставить себя в ваше распоряжение, ваша светлость.
- Действительно. - Он осмотрел меня внимательно.
- И ты, кажется, доказываешь мнение графа о своем остроумии, проделав весь это путь к моей двери с одним только запечатанным письмом в руке.
- Я думал, что лучше всего представиться вам как можно скорее, ваша светлость,- сказал я нейтрально.
- Ваше письмо подразумевало, что вы были в некоторой спешке.
- И внушительная работа, которую ты проделал также, - сказал Алверон, глядя на высокого человека, сидящего за столом рядом с ним.
- Согласен, Дагон?
- Да, ваша светлость. - Дагон посмотрел на меня темными, бесстрастными глазами.
Его лицо было жестким, грубым и бесстрастным.
Я подавил дрожь.
Алверон взглянул на письмо еще раз.
- Трепе, конечно, здесь лестно отзывается о тебе,- сказал он.
- Хорошо говорит.
Очарователен.
Самый талантливый музыкант из встречавшихся за последние десять лет...
Маер продолжал читать, затем оглядывался назад, его глаза пронизывали.
- Ты выглядешь несколько юным, - сказал он нерешительно.
- Тебе только исполнилось двадцать, не так ли?
Прошел месяц с моего шестнадцатого дня рождения.
Этот факт был предусмотрительно опущен в письме.
- Я молод, ваша светлость,- признался я, уходя от фактической лжи.
- Но я сочинял музыку с четырех лет. - Я говорил с тихой уверенностью, вдвойне довольный своей новой одеждой.
В моих тряпках я, возможно, не смог бы получить помощь, но был похож на голодающего пострела.
Как бы то было, я был хорошо одет и загорелый от дней проведённых в море, и постные линии на моём лице добавили лет к моей внешности.
Алверон посмотрел на меня в течение долгого, спекулятивного момента, затем кивнул, по-видимому удовлетворённый.
- Очень хорошо,- сказал он.
- К сожалению, я довольно занят сейчас.
- Как насчет завтра? - Вообще-то, это был не вопрос.
- Ты нашел жилье в городе?
- Я еще не занимался этим вопросом, ваша светлость.
- Ты останешься здесь,- сказал он размеренно.
- Стейпс? - Он позволил голосу быть едва громче, чем его обычный тон разговора, а дородный, похожий на бакалейщика парень появился почти мгновенно.
- Устрой нашего нового гостя где-нибудь в южном крыле, рядом с садами. - Он повернулся ко мне спиной.
- Твой багаж прибудет?
- Я боюсь, весь мой багаж был потерян в пути, ваша светлость.
Кораблекрушение.
Алверон приподнял бровь.
- Стейпс присмотрит, чтобы ты был должным образом снабжен всем необходимым. - Он сворачивал письмо Трепе и сделал жест окончания аудиенции.
- Доброго вечера.
Я быстро поклонился и вышел за Стрейпсом из комнаты.
Комнаты были самые роскошные из тех, что я когда-либо видел, не говоря уже жил, полные старого дерева и полированного камня.
У кровати был матрац из перьев толщиной в один фут, и когда я потянул занавески, и лег внутри, она казалась столь же большой, как вся моя бывшая комната в Анкере.
Мои комнаты были настолько приятны, что мне потребовался почти целый день, чтобы понять, насколько я ненавидел их.
Сначала вы должны думать с точки зрения обуви.
Вы же не хотите крупнейшую пару.
Вы хотите подходящую пару.
Если ваши ботинки слишком большие, ноги раздражаются и покрываются волдырями.
Аналогичным образом мои комнаты раздражали меня.
Был огромный пустой платяной шкаф, пустые комоды, и голые книжные полки.
Моя комната в Анкере была крошечной, но здесь я чувствовал себя, как сушеный горох, грохочащий внутри пустой драгоценной шкатулки.
