Есть две веские причины для этого.

Прежде всего, вы действительно не могли бы назвать неряшливые тряпки, которые я носил, одеждой, не притягивая правду за уши.

Во-вторых, я украл их, так что было бы не правильно претендовать на них, как на свои собственные.

Наиболее раздражающей была потеря плаща от Фелы.

Я был вынужден его разорвать и использовать для повязок в Джанпуй.

Почти так же плохо было то, что мой с трудом завоеванный грэм теперь лежит где-то глубоко под холодными, темными водами Сентийского моря.

Город Северен был разделён на две неравные части высокой, белой скалой.

Основная деловая жизнь города проходила в большей части города, у подножия этой скалы, метко названной Шир.

На вершине Шира была меньшая часть города.

Она состояла в основном из поместий и владений, принадлежащих знати и богатым купцам.

Кроме того, присутствовало сопутствующее число портных, ливрейных лакеев, театров и борделей, необходимых для обеспечения потребностей высшего класса.

Резко очерченная скала из белого камня выглядела так, как будто тянулась в небо, чтобы дать знати лучший вид на округу.

Она уходила на северо-восток и юг, теряя высоту и стать, но там, где она делила пополам Северен, она достигала двухсот футов в высоту, и была крута как стена сада.

В центре города широкий полуостров скалы выступал из Шира.

На самом верху пронзающего небо выступа скалы было расположено владение Маера Алверона.

Ограждавшие его каменные стены были видны из любой точки города внизу.

Эффект был пугающим, как будто наследственный дом Маера всматривался на вас вниз.

Увидеть его без монеты в кармане или приличного костюма на моей спине было довольно страшно.

Я планировал взять письмо Трепе прямо к Маеру несмотря на мое потрёпанное состояние, но увидев высокие каменные стены, я понял, что мне, вероятно, не позволят пройти через парадную дверь.

Я выглядел как грязный нищий.

У меня было немного средств и ещё меньше вариантов, из чего выбирать.

За исключением Амброза в нескольких милях на юг в баронстве его отца, я не знал ни единой души во всём Винтасе.

Раньше я попрошайничал и воровал.

Но только тогда, когда у меня не было других вариантов.

Это - опасные занятия, и только полный дурак сделает попытку совершить их в незнакомом городе, уже не говоря о полностью новой стране.

Здесь в Винтасе, я даже не знал, какие законы я мог бы нарушить.

Поэтому я стиснул зубы и принял единственно возможный для меня вариант.

Я бродил босиком по булыжным улицам Нижнего Северена до тех пор, пока не нашёл ломбард в одном из лучших районов города.

Я стоял на другой стороне улицы большую часть часа, наблюдая, как люди приходят и уходят, пытаясь придумать какой-нибудь лучший вариант.

Но у меня просто ничего не было.

Таким образом, я убрал письмо Трепе и картинку Нины из секретного отделения футляра лютни, пересек улицу, и заложил лютню и футляр за восемь серебряных ноблей и расписку на срок оборота.

Если вы привыкли вести лёгкую жизнь, и никогда не попадали к ломбардистам, позвольте мне объяснить.

Расписка была своего рода квитанцией, и с ней, я мог выкупить свою лютню за ту же самую сумму денег, если я делал это в течение одиннадцати дней.

На двенадцатый день она переходила в собственность держателей ломбарда, которые, несомненно, смогут продать её в десять раз дороже.

Вернувшись на улицу, я взвесил монеты.

Они казались тонкими и несущественными по сравнению с кельдской валютой или тяжелыми пенни Содружества, с которыми я был знаком.

Тем не менее, деньги тратят во всём мире и семь ноблей позволили мне купить прекрасного вида костюм, который мог бы носить джентльмен, наряду с парой мягких кожаных ботинок.

На то, что осталось я постригся, побрился, принял ванну, и купил первую приличную еду за три дня.

После этого я снова стал бедным, но почувствовал себя гораздо более уверенным в себе.

Тем не менее, я знал, эти трудности прокладывали мой путь к Маеру.

Люди с его уровнем власти живут, окруженные многими слоями защиты.

Есть общепринятые, изящные способы проходить эти слои: рекомендации и аудиенции, сообщения и кольца, визитные карточки и целование задницы.

Но у меня было только одиннадцать дней, чтобы выкупить мою лютню, время было слишком дорого.

Мне нужно было как можно быстрей установить контакт с Алвероном.

Поэтому я решил пойти к подножию Шира и поискать там маленькое кафе,

которое обслуживает благородную клиентуру.

Я использовал одну из своих оставшихся монет, чтобы купить кружку шоколада и место с видом на галантерейщика через улицу.

Последующие несколько часов я слушал сплетни, которые проходят через такие места.

Даже лучше, я завоевал доверие умного мальчика, который зарабатывал в кафе тем, что ожидал, когда опустеет моя кружка и предлагал наполнить, если я этого захочу.

С его помощью и случайного подслушивания, я очень многое узнал о дворе Маера в течение короткого промежутка времени.

В конечном счете, тени становились все длиннее, и я решил, что пора двигаться.

Я подозвал мальчика и показал на противоположную сторону улицы.

-Ты видишь этого господина?

В красном жилете?

-Да, сэр.

-Ты знаешь кто это?

- Эсквайр Бергон.

Мне нужен был кто-то более важный, чем он.

-А как на счет того, в ужасной желтой шляпе?

Мальчик спрятал улыбку.

-Это Баронет Петтур.

Отлично.

Я встал и хлопнул Джима по спине.

- У тебя хорошая память.

Будь здоров. - Я дал ему пол пенни и побрел туда, где стоял баронет, перебирая застёжку темно- зеленого бархата.

Само собой разумеется, что с точки зрения социального положения, нет никого ниже, чем Эдема Руэ.

Даже если оставить в стороне мою наследственность, я был безземельным простолюдином.

Это означало, что в плане социального положения баронет был настолько выше меня, что, если он был звездой, я бы не смог увидеть его невооруженным глазом.

Люди моего положения должны обращаться к нему 'милорд', не смотреть в глаза и низко и смиренно кланяться.

По правде говоря, человеку моего общественного положения, не стоит с ним вообще говорить.