Но исто по-сыновьему свободна);И людям лишь она дает праваНа уваженье. Схожи не во всемСозданья эти; видимо, присущИм разный пол. Для силы сотворенИ мысли — муж, для нежности — женаИ прелести манящей; создан мужДля Бога только, и жена для Бога,В своем супруге. Мужа властный взгляд,Прекрасное, высокое челоО первенстве бесспорном говорилиАдама; разделясь на две волны,Извивы гиацинтовых кудрейСтруились на могучие плеча.Густых волос рассыпанные прядиОкутывали ризой золотойТоченый стан жены; они вилисьПодобно усикам лозы, являяПослушливость, которую супругУмильно требует; ему охотноЖена застенчивая воздаетИ нежной ласки вожделенный миг,Со скромной гордостью противясь, длит.Они не прикрывали тайных местСвоих; бесстыжий стыд, греховный срам,Чернящая дела Природы честьБесчестная, — их не было еще,Детей порока, людям столько бедПринесших лицемерной суетойПод видом непорочности и насЛишивших величайших в мире благ —Невинности и чистой простоты.Чета ходила наго, не таясьТворца и Ангелов, не мысля в томДурного; шли вдвоем, рука в руке.Такой пригожей пары, с тех временДо наших дней, — любовь не сочетала.Был мужественней всех своих сынов,Родившихся впоследствии, — Адам,Всех Ева краше дочерей своих.На травяном ковре, в тени листвыЛепечущей, у свежего ручьяОни уселись. Легкий труд в садуСупругов лишь настолько утомил,Чтоб нега отдыха была для нихПриятнее, чтоб слаще был ЗефирЖивительный, а пища и питьеЖеланнее. За вечерей плодыОни вкушали дивные, с ветвейУслужливо склоненных, возлежаНа пуховой траве среди цветов;И, зачерпнув корцом из родника,Хрустальной влагой запивали мякотьНектарную. Немало было здесьУлыбок нежных, ласковых речейИ шалостей, что молодой чете,Соединенной в силу брачных узСчастливых, свойственно, когда онаУединяется. НевдалекеРезвились тысячи земных зверей,Позднее одичавших и травимыхЛовцами в глубине дубровных чащ,В пустынях и пещерах. Лев играл,Выказывая ловкость, и в когтяхКозленка нянчил. Прыгали вокругМедведи, барсы, тигры, леопарды,Супругов теша. Неуклюжий слонУсиленно старался их развлечь,Вращая гибким хоботом; змея,Лукаво пресмыкаясь, к ним ползлаИ Гордиевым завязав узломСвой хвост, невольно упреждала ихО роковом коварстве. На лугуПокоились другие и глазели,Насытясь, или, жвачку на ходуЖуя, плелись к ночлегу. Между темСклонялось ниже солнце и ужеК далеким океанским островамПриблизилось, и звезды в небесахЗатеплились, провозвещая ночь,А Сатана, как прежде, все гляделОшеломленный; наконец, едваСобой владея, скорбно произнес:«— О Ад! Что видит мой унылый взор!Блаженный край иными населенСозданьями, из праха, может быть,Рожденными; не Духами, хотяНемногим отличаются ониОт светлых Духов Неба. Я слежуЗа ними с изумленьем и готов
