С ним неразлучный; Ад вокруг негоИ Ад внутри. Злодею не уйтиОт Ада, как нельзя с самим собойРасстаться. Пробудила Совесть вновьБывалое отчаянье в грудиИ горькое сознанье: кем он былНа Небесах и кем он стал теперь,Каким, гораздо худшим, станет впредь.Чем больше злодеянье, тем грознейРасплата. На пленительный ЭдемНе раз он обращал печальный взор,На небосвод, на Солнце погляделПолдневное, достигшее зенита,И после долгих дум сказал, вздохнув:«— В сиянье славы царского венца,[229]С высот, где ты единый властелин,Обозревая новозданный мир,Ты, солнце, блещешь словно некий богИ пред тобою меркнет звездный сонм.Не с дружбою по имени зовуТебя; о нет! Зову, чтоб изъяснить,Как ненавижу я твои лучи,Напоминающие о быломВеличии, когда я высокоНад солнечною сферою сиялВо славе. Но, гордыней обуянИ честолюбьем гибельным, дерзнулВосстать противу Горнего ЦаряВсесильного. За что же? Разве ОнТакую благодарность заслужил,В столь превысоком чине сотворяМеня блистательном и никогдаБлагодеяньями не попрекнув,Не тяготя повинностями. ПетьЕму хвалы — какая легче даньПризнательности, должной Божеству?Но все Его добро лишь зло во мнеВзрастило, вероломство разожгло.Я, вознесенный высоко, отвергЛюбое послушанье, возмечтал,Поднявшись на еще одну ступень,Стать выше всех, мгновенно сбросить с плечБлагодаренья вечного ярмоНевыносимое. Как тяжелоБессрочно оставаться должником,Выплачивая неоплатный долг!Но я забыл про все дары ТворцаНесметные; не разумел, что сердцеПризнательное, долг свой осознав,Его тем самым платит; что, сочтяСебя обязанным благодаритьВсечасно, в благодарности самойСвободу обретает от нее.Ужели это тяжко? О, зачемЯ не был низшим Ангелом? ТогдаБлаженствовал бы вечно и меняРазнузданным надеждам и гордынеВовеки б развратить не удалось!Но разве нет? Иной могучий Дух,Подобный мне, всевластья возжелав,Меня бы так же в заговор вовлек,Будь я и в скромном ранге. Но соблазнМне равные Архангелы смоглиОтвергнуть, защищенные извнеИ изнутри противоискушеньем.А разве силой ты не обладалИ волею свободной — устоять?Да, обладал. На что же ропщешь ты?Винишь кого? Небесную любовь,Свободно уделяемую всем?Будь проклята она! Ведь мне сулят,Равно любовь и ненависть, одноЛишь вечное страданье. Нет, себяКляни! Веленьям Божьим вопреки,Ты сам, своею волей, то избрал,В чем правосудно каешься теперь.Куда, несчастный, скроюсь я, бежавОт ярости безмерной и от мукБезмерного отчаянья? ВездеВ Аду я буду. Ад — я сам.[230] На днеСей пропасти — иная ждет меня,Зияя глубочайшей глубиной,Грозя пожрать. Ад, по сравненью с ней,И все застенки Ада НебесамиМне кажутся. Смирись же наконец!Ужели места нет в твоей душеРаскаянью, а милость невозможна?Увы! Покорность — вот единый путь,А этого мне гордость не велитПроизнести и стыд перед лицомСоратников, оставшихся в Аду,Которых соблазнил я, обещавОтнюдь не покориться — покоритьВсемощного. О, горе мне! ОниНе знают, сколь я каюсь в похвальбеКичливой, что за пытки я терплю,На троне Адском княжеский почетПриемля! Чем я выше вознесенКороною и скипетром, — паденье
