Согдианой на северном фланге; вероятно, он хотел подавить всякое сопротивление, наведя ужас на местное население, как когда-то поступили с Фивами. Если так, дальнейшие события показали ошибочность его политики; в далеко не покоренной, но доведенной до отчаяния Согдиане учиненная им резня вызвала яростное сопротивление. Другой причиной могло быть то, что «азиатские скифы» сосредоточили большое количество конных лучников на правом берегу Яксарта, готовых напасть на македонян, не сумей они подавить мятеж; одновременно Александр получил известие, что Спитамен осадил Мараканду с запада.
Кажется, Александр не представлял себе всей серьезности положения, потому что, узнав об осаде Мараканды, он отправил на освобождение города лишь шестьдесят гетайров, 800 всадников-наемников и 1500 пехотинцев во главе с Фарнухом, который был скорее дипломатом, чем военным, поскольку он ожидал помириться с варварами с помощью переговоров, а не сражения.
Он основал Александрию Эсхату («дальнюю», теперь Xоджент) на левом берегу Яксарта в качестве бастиона против кочевников, и, когда спустя двадцать дней крепость была построена, он поселил в этой новой Александрии отряд греческих наемников, некоторых местных жителей и тех из македонян, которые были более непригодны к военной службе. Затем он совершил жертвоприношение и устроил гимнастические состязания.
Скифы все это время оставались на правом берегу Яксарта, и, поскольку в этом месте река была узкая, они выкрикивали оскорбления в адрес Александра и подначивали его перебраться к ним. Последовала удивительная операция (см. гл. 8); ибо, хотя Александр не был знатоком «парфянской тактики», которая временами, как, например, в сражении при Каррах в 53 г. до н. э., могла быть разрушительной, он воспользовался собственным тактическим приемом, который полностью удался. Тысяча скифов была перебита, и 150 взяты в плен; по всей вероятности, еще больше пленных было бы захвачено во время преследования, если бы Александр серьезно не заболел, выпив грязной воды. Скифы потерпели такое сокрушительное поражение, что направили к Александру посольство с извинениями за случившееся и с уверениями, что их царь добровольно подчинится любому его распоряжению.
Пока Александр занимался этими делами, ситуация под Маракандой складывалась совершенно иначе. Когда Спитамен узнал о приближении колонны во главе с Фарнухом, он снял осаду, воссоединился с 600 скифскими всадниками и на равнине южнее реки Политимет (Зеравшан) напал на Фарнуха и уничтожил его колонну (см. гл. 8).
Это было первым поражением армии Александра с тех пор, как он пересек Геллеспонт. Возмездие последовало немедленно; Александр выступил с половиной гетайров, гипаспистами, лучниками и «самыми легковооруженными воинами из фаланги»; они покрыли расстояние в 1500 стадиев (170 миль) между Xоджентом и Маракандой за три дня и несколько часов и на рассвете четвертого дня подошли к городу. Спитамен и его воины обратились в бегство, и Александр преследовал их, но, когда оказался на поле битвы, остановился, чтобы похоронить Фарнуха. Затем он опустошил богатые земли, граничившие с Политиметом[100], и направился маршем в Бактры на зимние квартиры.
Это было горячее время. Бесса привезли в Бактры на суд, и, поскольку он присвоил тиару, его судили по персидским законам. После того как ему отрезали нос и уши, он был отправлен в Экбатаны для исполнения смертного приговора. Арриан осудил столь жестокое обращение, но таков был обычай персов: так же обошелся с соперником Фраваришем Дарий I[101]. В Бактрах Александр получил большое подкрепление из Греции, а западные сатрапы прислали ему свежие силы наемников, как раз тот контингент, который требовался для укомплектования гарнизонов крепостей на пограничных линиях Константина и для военных поселений. Царь хорасмов, народа, обитавшего в области между Каспийским и Аральским морями (провинция Хива), посетил Александра в Бактрах и предложил ему союз. Он также предложил проводить Александра северным путем до Черного моря, но Александр ответил, что пока в его планы входит завоевание Индии, и, когда он его завершит, на обратном пути в Грецию он исследует берег восточнее Понта Эвксинского. Однако прежде чем отправиться в индийский поход, он должен был окончательно подчинить Согдиану; террор не привел ее жителей к повиновению, но заставил их объединиться в банды, у которых были свои крепости и убежища в горах. Весной 328 г. до н. э. Александр повернул к Оксу, и в разбитом здесь лагере рядом с его палаткой была найдена нефть[102].
Отправляясь в поход, Александр оставил Кратера с большим войском в Бактрах, приказав им следить за местными жителями и предотвращать мятежи; затем он разделил свою армию на пять колонн во главе с Гефестионом, Птолемеем, Пердиккой, Кеном и Артабазом и один полк оставил за собой. Свой полк он повел на Мараканды, в то время как другие распределились по стране, захватили крепости согдов, а затем присоединились к нему в Маракандах: видимо, именно тогда был убит Клит. Затем Александр послал Гефестиона организовать сторожевые посты и поселения и отдал приказ Кену и Артабазу двинуть их полки в Скифию (Туркестан), где нашел прибежище Спитамен.
Когда Александр выступил, чтобы захватить убежища согдов, Спитамен неожиданно появился у него в тылу с отрядом массагетов, отбил одну из бактрийских пограничных крепостей и двинулся на Бактры, в гарнизоне которых находились отставшие и больные воины. Те, у кого хватило сил сражаться, вышли навстречу врагу под командой Пифона, сына Сосикла. Они вступили в бой и убили многих из войска Спитамена; однако на обратном пути попали в засаду и почти все погибли, Пифон был ранен и взят в плен. Когда Кратер узнал об этом несчастье, он выступил стремительным маршем, сошелся с массагетами и убил 150 человек из них; однако Спитамену опять удалось бежать.
После того как Александр организовал сеть крепостей, он вручил Кену два батальона фалангистов, два эскадрона гетайров, всех всадников-копьеметателей и новобранцев из бактрийской и согдианской легковооруженной конницы и приказал ему продолжать операции против Спитамена, а сам расположил армию на отдых в Навтаках[103]. Там он освободил Артабаза от должности сатрапа, поскольку тот был уже стар, и назначил на его место Аминту, сына Николая. Также Александр снял Афтофрадата с должности сатрапа Тапурии и присоединил ее к сатрапии Фратаферна, а Атропата, прежнего сатрапа Дария, вернул в Мидию. «Однако, – пишет Арриан, – когда Спитамен понял, что все крепости заняты македонцами и их гарнизонами и что ему не осталось пути к отступлению», он решил атаковать Кена и, пообещав богатую добычу, убедил 3 тыс. массагетов присоединиться к нему. Кен, узнав об этом, выступил навстречу противнику; последовало жестокое сражение, в котором было убито 800 массагетов, а сторонники Спитамена из Согдианы и Бактрии перешли на сторону Кена. Вскоре, когда массагеты узнали, что Александр на подходе, они схватили Спитамена, отрезали ему голову и послали ее Александру. Так погиб самый ярый противник, с которым Александру когда-либо пришлось столкнуться. Если исключить его трагический конец, карьера Спитамена напоминает карьеру Кристиана де Вета во время Англо-бурской войны 1899–1902 гг.
После гибели Спитамена Кен и Кратер присоединились к армии в Наутаках: была середина зимы 329/328 г. до н. э. Но они не предполагали оставаться здесь надолго, поскольку правители Согдианы – Оксиарт, Xориен, Катан и Австан – все еще не сложили оружия, и, несмотря на неурочное время года, Александр решил начать против них наступление. В конце зимы 328 г. до н. э. он атаковал цитадель Оксиарта, известную как «Согдианская скала» (близ Дербента). Оксиарта на месте не оказалось, но там оставалась его семья, и, хотя снег в горах был глубоким и крепость окружали отвесные скалы, специально обученные для ведения войны в горах воины-скалолазы армии Александра сумели вскарабкаться по отвесной стене, и крепость была взята (см. гл. 8).
Среди пленников оказалась дочь Оксиарта Роксана, считавшаяся самой красивой девушкой в Азии, а поскольку Александр хотел примириться с согдианскими правителями и прекратить с ними войну, он решил в качестве политического жеста жениться на Роксане. Свадьбу праздновали по персидскому обычаю, что означало, что идея Александра о равенстве между персами и македонянами, поначалу взятая на вооружение в силу военной необходимости, теперь обрела черты осмысленной политики[104]. Этот хитроумный ход представлял собой полную противоположность террору, на который Александр полагался прежде, ибо, когда Оксиарт узнал о свадьбе, он сдался Александру и присоединился к нему в осаде горной крепости Xориена (возле Фаисабада) (см. гл. 8). После того как тот капитулировал, Александр назначил Хориена правителем области, оставил Кратера захватить Катана и Австана в Паратакене (в Согдиане) и возвратился в Бактры. После жестокого сражения, в котором Катан
