нич его &# 8195;не услышит &# 8195; о нашем Иване.Сабля взвизгнула. От плеча и внизна четыре версты прорез.Встал Вильсон и ждет — &# 8196;кровь должна б, &# 8195; а израны вдруг человек полез.И пошло ж идти!Люди, дома, броненосцы, ло шадив прорез пролезают узкий.С пением лезут. В музыке.О горе! Прислали из северной Трои*начиненного бунтом человека-коня!Метались чикагцы, &# 8196; о советском строевесть по оторопевшим рядам гоня.Товарищи газетчики, не допытывайтесь точно,где была эта битва &# 8196; и была ль когда.В этой главе в пятиминутье всредоточеныбывших и не бывших битв года.Не Ленину стих умиленный.В боюславлю миллионы, вижу миллионы,миллионы пою.Внимайте же, историки и витии,битв не бывших видевшему перипетии!«Вставай, проклятьем заклейменный» —радостная выстрелила весть.В ответ миллионныйголос: «Готово!» «Есть!»«Боже, Вильсона храни.Сильный, державный», —ониголос подняли ржавый.Запела земли половина красную песню.Земли половина белую песню запела.И вот за песней красной,и вот за песней за белой —тараны затарахтели в запертое будущее,лучей щетины заскребли, &# 8196;замели.Руки разрослись, легко распутывающиеневедомые измерения души и земли.Шарахнутые бунта веником
