любом случае у Томаса хватало своих забот.
— Лейтенант, я предпочел бы пройти прямо в зал совещаний. Дело не терпит отлагательств.
— Разумеется, сэр.
База разведслужбы представляла собой лабиринт коридоров, как любая база, бюджет на строительство которой был слишком жестким. Зал совещаний находился за двустворчатыми дверями без каких-либо надписей, охраняемыми здоровенной десантницей, которая потребовала у Томаса документы, прежде чем впустить его.
Голограммы, экраны и печатные отчеты в зале ясно свидетельствовали: объединенный флот Лиги медленно, не поднимая лишнего шума и стараясь заметать следы, стягивается в системе Кеннеди. На этот раз командование старалось избегать большой концентрации кораблей в одном месте — они были рассеяны по всей системе, небольшими отрядами двигались по орбитам каждой из планет, а несколько даже находилось на свободной орбите солнца Кеннеди. Аккуратно помеченные значки на экранах двигались упорядочение, спокойствие в зале отражало реальное положение. Никакой флот налетчиков не смог бы нанести удар по всем кораблям сразу, даже при помощи червей…
Черви, проклятые, омерзительные, тошнотворные черви. Томас передернулся, ощутив, как судорожно сжался желудок. Эти черви будут преследовать его в ночных кошмарах до конца жизни. Даже сейчас, в безопасности, при мысли о червях волосы у Томаса вставали дыбом. Это было хуже любой самой жестокой белой горячки.
Широкое рассредоточение в космосе было жизненно важным для защиты от паразитов. Вакуум убивал их. Хвала Господу, яйца тоже гибли в вакууме. Налетчик или саботажник мог заразить червями несколько кораблей, но весь объединенный флот остался бы при этом в безопасности.
Но все это еще не значило, что беспокоиться не о чем. Даже такая простая вещь, как поручение «Орлу» флагманских операций, вызывала бурные споры. Никому не нравилась мысль о том, что придется использовать в качестве флагмана авианосец — особенно после событий у Британники, но в защиту этой мысли говорили факты: на флоте не осталось других боевых кораблей, способных нести все особое оборудование, не говоря уже о специалистах, умеющих управляться с этим оборудованием.
Объединенный флот Лиги. В более романтические времена он был бы удостоен названия Великого или Непобедимого флота, и название это получил бы от офицера, ошеломленного его размерами, а не от бюрократа, не способного увидеть за цифрами корабли.
Никогда еще столько космических судов не объединялось для выполнения единственной задачи. Процедуры координации их движений следовало бы разрабатывать годами, но время было военное, и бездушные техники покончили с компьютерными программами и системами связи за считанные недели. Практика в простейших переговорах между кораблями, работа с вавилонским разнообразием языков и десятками «стандартных» радиочастот всех этих судов приобретала огромное значение и должна была продолжаться до тех пор, пока поисковые команды не обнаружат врага.
Об этих поисках уже привыкли говорить многозначительным тоном, а само слово «поиски» начинать с заглавной буквы. Задача считалась чрезвычайно важной, к тому же она была поставлена перед крохотным отрядом кораблей, оборудованных специальными чувствительными приборами наблюдения.
«Дальний берег» еще не прибыл, как и «Залив Джодрел» и недавно объявившийся «Васко да Гама». Не успев прибыть в систему, «Васко» получил приказ вновь отправиться на задание через триста часов. Усилия одного из этих кораблей могли увенчаться успехом. Но пока адмиралу Джорджу оставалось только ждать.
Если, конечно, не считать еще одного проекта, которым занимался непосредственно Джордж. Проект основывался на данных одного из научных светил о некоторых свойствах центра тяжести двойной звездной системы.
Идея была пугающе смелой, но адмирал Томас не видел причин, по которым она могла не сработать. Поисковые команды уже снабдили необходимыми распоряжениями.
Плану дали кодовое название «Поручни» — Томасу казалось, что самым хитроумным замыслам всегда дают невинные имена.
В дни, последовавшие за романтическим воссоединением, Джослин пыталась сохранить блаженное состояние счастья и до некоторой степени преуспела в своем деле. Но в голове ее теснилось слишком много мыслей, чтобы прогнать их все. По крайней мере, Мак не замечал ее беспокойство, и Джослин несказанно радовалась этому.
Она волновалась за нового адмирала, милого дядю Джорджа, в руках которого оказалась жизнь целого флота. Джослин любила дядю, но тем не менее беспокоилась. Она знала Джорджа лучше, чем кто-либо другой на флоте, знала, в чем его сила и слабости, но даже она не могла ответить на самый животрепещущий вопрос: годится ли этот человек для командования флотом? Если бы не черви, он одержал бы победу в битве у Британники. Было ли это случайностью или старому Джорджу просто дали первый приличный шанс после того, как всю жизнь его оттесняли в сторону?
Еще больше Джослин тревожила тяга Джорджа к бутылке. Оставаясь поблизости, Джослин еще умудрялась как-то контролировать поступки дяди, но не могла постоянно быть при нем нянькой.
Но пьянствующий дядя и ненадежный командир не вызывали самого сильного беспокойства. Чаще, чем все остальное, перед глазами Джослин всплывала гибель «Беспощадного». Она решила никогда не говорить об этом с мужем. Джослин только радовалась тому, что Мак не видел этого кошмара своими глазами, не знал, что он не в состоянии полностью представить себе весь этот ужас.
У самой Джослин не было ни малейшего желания вспоминать о случившемся, но выбора у нее не оставалось. Бедствие прочно вошло в ее ночные кошмары и мысли наяву, то и дело являлось к Джослин непрошеным гостем. Воспоминания о страшном переходе от аварийного пульта к аварийному воздушному шлюзу после того, как черви уже вывели из строя «Беса», постоянно жгли мозг Джослин. Она до сих пор помнила пронзительный свист воздуха, ворвавшегося в шлюз, как только была открыта наружная дверь, потому что насосы бездействовали. Она видела, как умирал лейтенант Мак-Край, как он бился в судорогах, разевая в безмолвном крике рот прямо у них на глазах, потому что черви прогрызли дыру в его скафандре. Перед глазами Джослин еще стоял люк шлюпки, облепленный червями, которые попали в вентиляционную систему шлюза и были вынесены из нее вместе с воздухом. Омерзительные, дряблые тела червей взрывались в вакууме, а лазеры шлюпки сжигали все, что походило на червей, прежде чем они приближались.
Но самым худшим из воспоминаний было выражение лица Джорджа, когда его почти вытащили с «Беса» и внесли на шлюпку. Он не просто командовал «Бесом» десять долгих лет — корабль стал его жизнью, его надеждой, планом спасения. Теперь же «Бес» превратился в груду металла, стал могилой для сотен человек.
Правильно ли поступила тогда она сама? На борту шлюпки Джослин вручила дяде бутылку джина и позволила напиться. Черви уничтожили мир дяди Джорджа так, как было не под силу ни одному человеку, и Джослин не могла лишить дядю его излюбленного способа бегства от реальности. Но надо ли было давать ему еще один урок, как спрятаться в случае фиаско? Стоило ли потакать слабости человека, который теперь командовал всем флотом?
Дяде Джорджу поручено командование, он выбран для такой работы.
Но годился ли Джордж для нее?
19
Узел связи. Штаб-квартира разведслужбы. Спутник Колумбия
Персонал узла связи повиновался приказам, но приказы эти были таковы, что лейтенант-связист стеснялся выполнять их. Адмирал приказал сообщать ему любые новости, невзирая на время, а сейчас было половина четвертого утра. Лейтенант Тимилити с трудом сглотнул и взял трубку. После двух гудков, как только адмирал отыскал кнопку ответа, в трубке послышался поток изощренных ругательств.
— Ну, что там еще?
— Адмирал Томас?
— Нет, царила Савская. Кто это и какого дьявола вы трезвоните в такую рань?
— Сэр, говорит Тимилити из узла связи. Мы только что получили сообщение с возвращающегося корабля разведслужбы «Дальний берег».
— И что же?
