знакомого по работе на Украине Н.А.Тихонова, чтобы контролировать деятельность Косыгина. Тихонов был малообразованным человеком и совершенно не подходил для руководства правительством великой страны, но очень желал занять место Косыгина. И он систематически рассказывал Брежневу о промахах в работе своего начальника. В конце концов Брежнев, сам уже немощный и относившийся к окружающим со всё большей подозрительностью, настоял на выводе Косыгина из Политбюро, а затем, когда премьер перенёс очередной инфаркт миокарда, предложил ему подать заявление об отставке. 24 октября 1980 года Косыгин был отправлен на пенсию, причём в грубой форме, ему даже не высказали благодарность за проделанную работу.

Косыгина сразу же лишили машины, отключили телефоны. Никто из бывших коллег по Политбюро и правительству не звонил ему. 18 декабря 1980 года он, вроде бы хорошо себя чувствовавший, вдруг неожиданно упал и скончался.

В «верхах» решили, что выделить для прощания с покойным Колонный за Дома Союзов будет «не по чину». Гроб был установлен в зале Центрального дома Советской Армии. Говорят, что попрощаться с Косыгиным пришли сотни тысяч жителей страны.

То, что Пленум ЦК КПСС после смерти Брежнева избрал своим Генеральным секретарём Юрия Владимировича Андропова, стало полной неожиданностью как для советского народа, так и для мировой общественности. Правда, признаки такого возвышения бывшего председателя КГБ СССР были и раньше: Андропову было поручено делать доклад на торжественном заседании, посвящённом очередной годовщине со дня рождения Ленина, где присутствовал и Брежнев. Андропов возглавил и комиссию по организации похорон Брежнева, что было равнозначно объявлению его преемником покойного. Но это всё были знаки, понятные лишь узкому кругу посвящённых, в народе же, даже в среде рядовых членов КПСС, Андропов отождествлялся лишь с ведомством чекистов — и ни с чем больше. Почему же Пленум ЦК сделал, причём единогласно, такой неожиданный выбор?

Лишь много позднее стало ясно, что Андропов сам себя назначил генсеком, разными способами нейтрализовав других возможных конкурентов. Членов Политбюро, а затем и ЦК он поставил в такое положение, что им оставалось лишь проголосовать за его кандидатуру. Его путь из полного ничтожества к вершине власти в самой большой стране мира — это своеобразный рекорд, достойный занесения в книгу рекордов Гиннесса. И путь этот был долгим, извилистым, полным тайных интриг и скрытых злодеяний.

Об Андропове, прежде мало кому известном и мало кому интересном, после появления его в Политбюро ЦК КПСС вдруг стали очень много писать за рубежом. В постсоветское время статьи и книги о нём стали выходить и в России. В одних работах он предстаёт самым умным, начитанным и интеллигентным из всех членов высшего руководства СССР, знатоком поэзии и искусства, любителем бардовской песни, тонким ценителем вин, женской красоты и пр., человеком европейской культуры. В других обоснованно показывается, что эти мифы создавались самим Андроповым и распространялись через агентуру КГБ. В действительности же это был человек малообразованный, в силу полной неспособности к обучению не сумевший, несмотря на высокое покровительство, окончить даже техникум (лишь заняв высокий партийный пост, он получил диплом Высшей партийной школы, которую якобы закончил заочно). Видимо, ум его был односторонне развит, целиком поглощён интригами и соображениями карьеры, так что для других способностей в нём просто не оставалось места. Андропов плохо знал реальность, зато был одержим идеей личной власти. Это интриган, не брезгующий никакими средствами на пути к достижению поставленной цели, но хитрый и осторожный, способный маскироваться и уживаться при любом режиме.

Сторонники Андропова — Ф.Бурлацкий, Г.Арбатов, А.Бовин и др. — оставили воспоминания о нём, в которых стараются больше сказать о своих заслугах в разрушении советской идеологии, чем о нём самом. Собственно об Андропове там говорится лишь то, что он обладал необычайной работоспособностью, умел чётко формулировать свои мысли, тонко чувствовал обстановку в «верхах», поражал своих советников знанием поэзии и вообще европейской культурой поведения.

Противники Андропова — С.Семанов, В.Легостаев, В.Соловьёв, Е.Клепикова и др. — обращают внимание на его еврейское (у некоторых авторов — греческое) происхождение. Они отмечают его более чем снисходительное отношение к прозападно настроенным либералам, которых ему по соображениям карьеры приходилось урезонивать. «Русофилы» делают упор на преследование им мифической Русской партии. Эти авторы не жалеют чёрной краски, рисуя моральный облик этого политика.

Но из того, что говорят и те, и другие, по сути, невозможно понять, ради чего стремился к власти этот человек. Политики, особенно успешные, редко могут служить образцом человеческих добродетелей. Интриги, заговоры, устранение тех, кто мешает карьере, тайные и даже явные убийства соперников — это в политике, видимо, вообще норма поведения. Но одно дело, когда человек идёт на такого рода поступки, аморальные с точки зрения рядового человека, лишь для того, чтобы насладиться властью, и совсем другое, когда эти средства борьбы используются, например, для отстаивание независимости, укрепления мощи и возвышения своей страны.

Ленин стремился к власти, потому что ненавидел царскую Россию и хотел на её месте создать нечто, по его представлениям, более цивилизованное. Сталин, возможно, и не стремился к власти, но он не мог оставить порученный ему пост и предоставить своим оппонентам возможность творить их чёрные дела в отношении Советской России. Так ради чего же шёл на неблаговидные поступки Андропов?

Соловьёв и Клепикова полагают, что Андропов совершил государственный переворот и завершил начавшееся ещё при Брежневе превращение СССР в полицейское государство. Но ведь это тоже не цель, а средство, полицейское государство должно было чему-то служить. По их мнению, Андропов выполнил свой долг перед советской империей, которая, как и всякая другая империя, не может пребывать в состоянии статус-кво, она должна либо расширяться, либо распасться. С этой точки зрения захват Афганистана, к чему Андропов приложил так много усилий, нужно бы считать явлением положительным, но тогда зачем же клеймить позором этого политика? И справедлива ли такая оценка этой акции, если на деле она послужила одной из причин распада СССР?

Семанов видит цель Андропова в противодействии начавшемуся возрождению национального самосознания русских, что, конечно, мелковато для деятеля такого масштаба.

Чтобы понять подлинные мотивы действий Андропова, надо посмотреть на его жизненный путь, представить расстановку политических сил в стране на момент его прихода к власти и проанализировать те меры, которые он задумывал и в очень малой части успел провести в жизнь за короткий период своего правления.

Биографов Андропова неизменно поражает скудость сведений о его прошлом. Это тем более удивительно, что в СССР, казалось, все были «под колпаком», контролировался любой шаг каждого человека, а мельчайшие подробности выдвиженца на высокую должность просматривались кадровиками чуть ли не в лупу, — и вдруг о прошлом видного деятеля ничего не знали даже всеведущие органы