способны на это ни Ленин, ни Троцкий, ни Бухарин, ни коллеги Сталина по последнему при его жизни составу Политбюро. Слишком велика и самобытна наша Россия, чтобы её можно было и дальше вести вперёд, придерживая на марксистских помочах. Сталин сделал всё, что мог, и большего совершить не мог. В этом смысле можно говорить, что Сталин умер вовремя. И страна в момент его смерти была далека от процветания.
Неудовлетворённость сложившимся положением охватывала не только «простой народ», но и различные слои правящей элиты.
«Элитарии» пользовались значительными привилегиями, в зависимости от положения в своеобразной Табели о рангах. Члену Политбюро полагались весьма комфортабельная квартира, государственная дача, бронированная автомашина, охрана на высшем уровне, секретарю обкома партии или министру — привилегии поменьше… Чем выше занимаемый пост, тем, следовательно, важнее человек и нужнее государству, тем больше и привилегии. А отсюда легко сделать вывод и обратного свойства: чем больше привилегии, тем более ценен работник. Это стимулировало рост карьеризма, погоню за законно получаемыми материальными благами.
Но всех «элитариев» удручало одно: все эти блага оставались им доступными лишь до тех пор, пока они занимали свои должности. Стоило ответственному работнику лишиться должности, как он мгновенно терял всё — и жильё в престижном доме, и государственную дачу, и прикрепление к кремлёвской столовой и поликлинике. А главное — даже если он благополучно доживал на своей высокой должности до конца дней, то его дети уже ничего из этих благ не наследовали, они из отпрысков элиты превращались в обычных граждан. А элитариям хотелось сделать свои привилегии наследственными (или, как не совсем точно говорили впоследствии, «обменять власть на собственность»). Верхи номенклатуры, элита были не классом, а сословием, замкнутым, не допускающим в свои ряды посторонних, а потому обречённым на загнивание и на враждебность к строю, который их воспитал и который они олицетворяли. Уже одно это создавало предпосылки для реванша сторонников капитализма.
В том же направлении действовало и другое обстоятельство. Начиная с 50-х годов СССР всё больше начинает отставать от наиболее развитых капиталистических стран в технологическом отношении. С.Г.Кара-Мурза видит причину падения советского строя в том, что мы, заворожённые красотой упаковки западных товаров, «тоже захотели яркой обёртки, рекламы — захотели красиво жить». Это упрощённое представление о сути эволюции советского общества.
Мы захотели не красивой жизни, а места в авангарде мирового развития. Советская правящая элита начинала осознавать, что СССР не находится на острие социального прогресса, а постепенно скатывается на обочину мирового развития. Не Советский Союз стал маяком для трудящихся стран Запада, а, наоборот, наши люди, попадая в Америку, видели там пример зажиточной и комфортной жизни, что они, в силу отставания теории нового общества, и считали главным признаком передового строя.
Некоторые партийные и государственные деятели из ближайшего окружения Сталина начали понимать это ещё при жизни вождя. К их числу, видимо, нужно отнести Лаврентия Берия, Никиту Хрущёва и Георгия Маленкова, которые привлекли в свой круг и министра обороны Николая Булганина. А, следовательно, надо было ожидать попытки реванша капитализма уже в первое же время после смерти Сталина. Так оно и произошло.
Глава 4
Антисталинская атака Лаврентия Берия
Сталинцы без Сталина
После смерти Сталина его «наследники» оказались в трудном положении. Жизнь большинства народа ещё оставалась очень тяжёлой, но люди верили, что под руководством великого Сталина она будет улучшаться. У Сталина была харизма Спасителя страны от порабощения нацистской Германией. Он оставался ещё непререкаемым авторитетом, хотя неудачи первых лет войны и понесённые вследствие этого неисчислимые жертвы во многих уже зародили сомнения в непогрешимости вождя.
Маленькое отступление в подтверждение только что сказанного. Я знал одного научного работника, который перед войной был убеждённым сторонником Сталина, но в один день стал ярым антисталинистом. Служить ему довелось на Балтийском флоте, и в первые недели войны он пережил весь ужас похода, когда советские корабли уходили из Таллина в Кронштадт под непрерывными бомбёжками немецкой авиацией, без какой-либо защиты с воздуха с нашей стороны. На его глазах уходили под воду наши корабли, тонули тысячи моряков. И сам он тонул, был уже без сознания, но по счастливой случайности был поднят на борт мимо проходящего корабля. И впоследствии его уже ничто не могло убедить в мудрости советского руководства, а к Сталину он уже испытывал патологическую ненависть.
Портфели в правительстве и в руководстве партии «наследники» поделили быстро, ещё при жизни безнадёжно больного вождя, а сразу после его смерти оформили свой сговор соответствующими решениями Пленума ЦК. Однако нужно было, чтобы новую власть признали «низы», а на этот счёт у неё могли возникнуть сомнения. Ведь сразу после смерти Сталина в народе стали ходить слухи, будто ему «помогли» уйти из жизни, тем более, что совсем недавнее «дело врачей-убийц» оставалось в памяти, и оно ещё не было закрыто. Нужно было срочно предложить народу какие-то планы, показывающие светлую перспективу, а эти люди давно уже служили лишь исполнителями предначертаний вождя и утратили инициативу и способность самостоятельно мыслить (если она у них вообще была раньше).
Благоприятное впечатление на общественность произвело постановление о снижении налога с крестьян, подписанное Маленковым, и до сих пор доживают свой век старушки, которые, тогда ещё молодые женщины, чуть не молились на Маленкова за этот неожиданный подарок. Чиновничий аппарат был доволен упорядочением рабочего дня государственных служащих, которые при Сталине, в соответствии с режимом дня вождя, вынуждены бывали дежурить на своих местах до поздней ночи. Но требовались масштабные преобразования в жизни страны, а отчётливого представления о них у новых руководителей не было.
Дружба «кто — кого»
Много просмотрел я разных источников, где описывается ход борьбы за власть в СССР после смерти Сталина. Обычно он рисуется таким образом: Берия захотел стать первым лицом в государстве, но Хрущёв, заручившись поддержкой наиболее влиятельных членов Президиума ЦК КПСС, его переиграл. В итоге Берия был арестован, отдан под суд и по приговору суда расстрелян. В действительности же картина была гораздо более сложной и запутанной. Чтобы её понять, надо вернуться к расстановке сил в руководстве партии и страны в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти.
Сплочённость и монолитное единство руководства партии и государства, демонстрировавшиеся при жизни Сталина, были мифом. В действительности соратники вождя, стремясь показать своё рвение, не чурались интриг, взаимного подсиживания и даже доносов друг на друга. Не случайно, вскрыв сейф с документами, стоявший в кабинете Сталина, они решили предать их огню, не читая, ибо в противном случае оказались бы в положении героев гоголевского «Ревизора», слушавших чтение письма Хлестакова Тряпичкину. Наверное, Берия имел основания, когда называл Политбюро ЦК КПСС «змеиным гнездом». Но это не мешало высшим руководителям партии и государства находиться в дружеских отношениях и образовывать временные союзы, хотя Сталин стремился не допускать каких-то личных, внеслужебных отношений между людьми его ближайшего окружения.
Союзы эти были именно временными, один союзник после достижения своих целей мог предать
