страна стала осваивать Дальний Восток, по призыву партии туда отправились тысячи девушек и женщин (вспомним финал кинокартины «Девушка с характером»). При надлежащей постановке цели в обществе будет действовать некий «общественный нравственный договор». Вот где и должна проявляться «симфония», по которой так тоскуют наши православные патриоты. Видимо, что-то подобное и имелось в виду в 20-е годы, когда обсуждались проекты «милитаризации труда» и «трудовых армий».

В отличие от западных демократий, строившихся «снизу», русское, а особенно советское общество было обществом имперским, построенным «сверху». Это общество, в котором, выражаясь современным языком, преобладало не «сетевое» начало, как на Западе, а «иерархическое».

В советский период, да и по сей день ни малейшего шага к такому пониманию русской цивилизации сделано не было.

И ещё один важный момент. Сталин в своей речи на XIX съезде партии призвал зарубежные коммунистические партии поднять знамя демократии, которое буржуазия этих стран выбросила за борт. Внешне это производит впечатление. Однако Сталин тут показал, что он по-прежнему верит в пролетариат и коммунистов Запада, считает их носителями высоких человеческих качеств, в отличие от буржуазии. В действительности же в капиталистических странах Европы давно сложилось полное понимание между буржуазными лидерами и народными массами, основанное на безудержной эксплуатации «передовыми» державами стран «третьего мира». Уже тогда выяснилось, а в наши дни это должно бы стать аксиомой, что европейцы — это варвары, дорвавшиеся до наисовременнейшего оружия и готовые на любые преступления для утверждения своего господства, если для них нет опасности получить достойный отпор.

В свое время варвары, преимущественно германские племена (готы, франки и др.) вторглись на территорию Римской империи и образовали там свои раннефеодальные государства, а вV веке н. э. группа германских племён — вандалы — захватили и разграбили и сам Рим. С того времени они так и остались варварами, лишь прикрыв свою хищническую сущность цивилизованной оболочкой. Весь исторический опыт России говорит, что ей не стоит рассчитывать на какое-либо взаимопонимание с Европой. Европа была и остаётся нашим главным геополитическим противником, который многие века лелеет мечту об «окончательном решении русского вопроса», её попытался осуществить Гитлер, а ныне предлагают воплотить в жизнь сторонники «Европы от Рейкьявика до Владивостока». Сталин, при всём своём недоверии к Западу, этой «геополитической константы» не понимал.

СССР должен был стать не только могущественным государством в экономическом и военном отношении, но и передовым обществом по тем критериям, которые требовались в условиях второй половины XX века, обществом, которое могло бы открыть спасительные горизонты перед всем человечеством. Октябрьская революция стала началом мировой революции, мощным толчком для освободительного движения в отсталых странах — Китае, Индии, на африканском континенте, но не в развитых капиталистических странах. В немалой степени это произошло потому, что Сталин этих критериев и новых условий не понимал. В итоге он оставил партию теоретически безоружной.

Но и в этом нельзя винить одного Сталина. Само состояние русского народа, как главной движущей силы СССР, не позволяло создать необходимую для выхода из тупика теорию. Наш народ ещё не сделал должного вывода из трёх последних веков своей истории, для которых было характерным истребление в каждом новом периоде того, что утверждалось в предыдущем.

Пётр I рушил устои прежней Руси, после его смерти наступил откат от завоёванных им позиций. Екатерина II вела линию на усиление крепостничества, Павел с маниакальной страстью искоренял повсюду плоды деяний своей матери. Александр I начинал с либеральных реформ, наследовавший ему Николай I «подморозил» Россию и попытался консервировать кое-какие русские начала. Александр II стал самым либеральным правителем дореволюционной России, открывшим её иностранному капиталу, Александр III попытался остановить механизм разрушительных реформ. Николай IIне только не продолжил дело отца, но и пошёл дальше по разрушительному для страны пути деда. Ну, а потом страна просто сбросила эту династию европеизаторов. Как обстояло дело дальше, после Сталина, дела которого очернил Хрущёв, думаю, напоминать не нужно, всё это происходило на наших глазах (во всяком случае, на виду у старшего поколения).

Как видим, развитие России по классической схеме «тезис — антитезис — синтез» никак не получалось. Оно шло по модели «тезис — антитезис — тезис — антитезис…», так и не добираясь до синтеза, когда всё ценное из прошлого сохраняется и служит основой для будущего. И если бы Сталин вдруг, в силу какого-то озарения, и разработал бы нужную стране передовую теорию, ещё неизвестно, приняла ли бы её общественность. Кажется, только теперь, когда советский строй канул в небытие, а постсоветский регресс становится очевидным для всех, не утративших способности трезво воспринимать действительность, созрели условия для разработки и принятия обществом этой передовой теории.

В мою задачу не входит разбор обстоятельств смерти Сталина. С точки зрения истории не так уж важно, умер ли он сам или ему в этом помогли ближайшие соратники. Если его и убили, то в этом немалую роль сыграло то, что он к концу жизни утратил ранее присущую ему бдительность. Ведь врагов у Сталина всегда было много, заговоры против него плелись постоянно, но прежде он умел нейтрализовать подобные угрозы со стороны своих противников. Как он мог поддаться на явную провокацию и уволить бесконечно преданного ему начальника своей охраны генерала Власика, который ведь не зря говорил: «Не будет Власика — не будет и Сталина». Да, Власик зарвался, «пировал и веселился» со своими приближёнными на государственных дачах, предназначавшихся для отдыха Сталина. Но Сталину достаточно было лишь раз цыкнуть на Власика, чтобы привести его в чувство.

Сейчас, когда заходит речь о Сталине, часто возникает вопрос: а как развивалась бы наша страна, если бы он прожил ещё хотя бы несколько лет.

«Сталинисты» предполагают, что Сталин успел бы устранить коренные недостатки созданной им же системы и повёл страну к новым высотам. Ю.И.Мухин считает, что Сталин осуществил бы гениальный проект — передал бы реальные рычаги управления страной Совету Министров СССР, а партии отвёл бы роль идеологического воспитателя народа. Возможно, он успел бы удалить из руководства страны будущих её разрушителей типа Хрущёва, и вырастить своего наследника, который успешно повёл бы страну к новым достижениям.

А «антисталинисты» уверены, что началось бы массовое выселение евреев, а также классово чуждых элементов, на Дальний Восток (мне доводилось слышать рассказы лиц, якобы уже получивших соответствующие повестки). Сталин утроил бы новую чистку своего ближайшего окружения: ведь Молотова и Микояна он уже фактически исключил из руководящего ядра партии и государства, с подозрением относился к Берии и Хрущёву, да и Маленкова ставил не очень высоко. Возможно, если бы он добился решающего превосходства над Западом в области вооружений, то развязал бы войну, даже ядерную, с целью окончательного устранения капитализма на планете. И в области внутренней политики ожидать успехов не приходилось: хотя цены на товары народного потребления ежегодно снижались, рабочим тут же повышали нормы выработки, так что они в лучшем случае не теряли в своей реальной заработной плате. В выигрыше оставалась в основном интеллигенция, «бюджетники». А на крестьян сваливались всё новые налоги, и после того, как обложили данью фруктовые деревья, по всей стране сами сельские жители стали вырубать сады.

То, что новая чистка назревала, это очевидно. Возможно, она не была бы такой кровавой, как прежние (хотя «ленинградское дело» в этом не убеждает). Но вряд ли при этом пострадали деятели типа Хрущёва, которые лучше других были способны лицемерить и являться всякий раз под нужной в данный момент маской. И наследника Сталин вырастить не смог бы. Радикального отступления от марксизма у наследника он не потерпел бы, а на марксистской почве преемник ничего бы путного не создал. Как полагали некоторые исследователи, Сталин решил поставить у руководства партией и страной Суслова, как гаранта продолжения сталинского курса, но успел сделать в этом направлении только первые шаги. Но теперь-то мы знаем, кто такой Суслов и на что он был способен.

Итак, страна нуждалась в теоретическом прорыве, но Сталин не смог его совершить. Не были