да пространство площадки было прошито лучами прожекторов, установленных на подъемном кране…

Оказавшись за бетонным забором, и Виктор, и Наблюдатель поняли, что отсюда их уже не выпустят. Но и сдаваться тоже не имело никакого смысла. Поэтому, когда темные силуэты замелькали то тут, то там между залежей строительных материалов, и голос в мегафон обратился с предложением не валять дурака и не тянуть напрасно время, обещая, что в случае добровольной сдачи беглецы не будут строго наказаны, Виктор вновь открыл огонь. Он стрелял не целясь ни в кого конкретно, главное сейчас было — заставить нападающих держаться на расстоянии. И пока ему это удавалось. Один раз ему даже показалось, что он попал в кого-то, потому что одна из темных фигур после его выстрела замерла неподвижно, а потом рухнула, как подкошенная…

Сначала по ним не стреляли, но потом, видимо, решили оказать воздействие на их психику, потому что воздух наполнился свистом пуль, но все они проносились выше человеческого роста. Видимо, у стрелявших было строжайшее указание взять беглецов живыми. Во всяком случае, Наблюдателя… Виктор едва ли интересовал Ассоциацию, и если бы группе захвата пришлось стрелять на поражение, то Найвин первым получил бы пулю в лоб…

Перестрелка не могла долго продолжаться по той простой причине, что патроны в пистолете Виктора вовсе не появлялись сами собой неизвестно откуда. Он уже расстреливал второй магазин. Еще десяток выстрелов — и можно действительно поднимать руки вверх…

— Послушай, друг, ты должен уходить, — сказал Виктор своему спутнику, улучив момент. — Все равно от тебя нет никакого толка. Ты же не сможешь заставить себя стрелять… даже в них… Ты ведь как был Наблюдателем, так им и остался!

Тот упрямо мотнул головой. Еще в самом начале общения с ним Найвин уяснил, что Наблюдатель чисто физически не способен говорить. Чтобы восстановить речевые центры, ему нужно сначала «оживить» то биоустройство, которое скрыто у него в голове, а для этого необходим солнечный свет. Только вот дожить до восхода солнца и пришельцу, и ему самому вряд ли дадут…

— Уходи! — повторил Виктор. — Ты ведь можешь стать невидимым и свободно пройти мимо них, как мимо слепых кротов!.. Только смотри, под шальную пулю не попади, ладно?

Наблюдатель молча смотрел на него, и по щекам его почему-то текли слезы. Потом он ткнул пальцем в Виктора, затем в себя и развел удивленно руками. Как ни странно, Найвин сразу понял его вопросительную пантомиму.

— Ты спрашиваешь, почему я помог тебе? — уточнил он, и его спутник кивнул. — Ну, ты даешь, нашел время для таких вопросов!.. Разве это имеет значение?.. Ну, хорошо, если это так важно для тебя… Просто я понял, кто они такие, — и он ткнул пальцем в ту сторону, откуда по ним вновь начали стрелять. — Это не люди, это гости на нашей планете, которые усиленно маскируются под людей… И вовсе не вы — Пришельцы, а они пришли к нам и хотят, чтобы все стали такими же, как они…

Пуля ударилась рядом с его щекой в бетонную плиту, из которой торчали ржавые петли арматуры, и умчалась куда-то ввысь, словно и сама испугавшись того, что могла бы наделать по глупости.

— Ого, — сказал Виктор, выпуская сразу три пули подряд в силуэты, перебежками преодолевающие открытые промежутки между штабелями досок. — Это они уже серьезно стали… Слушай, сейчас я еще раз стреляю — и мы перемещаемся во-он за те кирпичи…

И он выстрелил, и они помчались за штабель кирпичей, высившийся почти в центре площадки, рядом с жалким зародышем, и Виктор бежал, пригибая голову при каждом посвисте пуль, а голос в мегафон что-то орал непрестанно, но на бегу было плохо слышно, что именно он там кричит, а Наблюдатель всё оглядывался с любопытством назад, словно пытаясь разглядеть лица людей, стрелявших в них, но они все- таки благополучно добежали и упали в спасительную тень от лучей прожектора, только под самый конец Наблюдатель споткнулся и чуть не упал, но вовремя ухватился за Виктора.

— Ну, что дальше делать будем, дружище? — спросил Найвин, вглядываясь в темноту.

— Что молчишь-то?.. Ах, да, я же совсем забыл!..

Он повернулся к своему спутнику и замер.

Опираясь одной рукой на кирпичи, а другой рукой зажав свой левый бок, Наблюдатель медленно оседал назад, и даже в темноте было видно, что лицо у него белое-белое. Рот его жадно хватал воздух, но Виктору казалось, что его спутник изо всех сил хочет что-то сказать ему.

— Друг, — позвал Найвин, обхватывая раненого и помогая ему сесть прямо на землю, — как же так, друг, а?.. Ну почему ты не ушел, дурачок? Это ты зря, что из-за меня… Мне-то некуда идти…

Раненый вдруг энергично замотал головой, явно не соглашаясь с Виктором. Потом вдруг полез в карман своего перепачканного глиной пиджака и достал оттуда небольшой клочок бумаги. Протянул его Виктору. Где-то совсем близко послышался шорох, и Найвин выстрелил несколько раз в темноту. Потом машинально глянул в записку. С удивлением прочитал вслух:

— «Алгоритм определения координат Трансгрессора»… Что за чертовщина?

— Потом перевел взгляд на своего напарника. И догадался: — Это та самая «дырка», через которую ты прибыл к нам? Ты хочешь, чтобы я ушел вместо тебя из этого мира?

Наблюдатель кивнул. Потом кивнул еще раз. Лицо его исказила гримаса боли. Губы шевелились, словно он все еще пытался преодолеть наложенное им на себя заклятие молчания.

Найвин покачал отрицательно головой.

— Спасибо, дружище, — сказал он. — Но я никуда не уйду…

Он не смог докончить фразу. Что-то ударило его в спину так, что он с трудом удержался от падения на своего спутника, глаза которого были уже закрыты, а голова бессильно откинута назад. Виктор опустился рядом с ним на землю и, с трудом подняв руку с пистолетом, выстрелил из-за угла штабеля. Потом еще раз. И еще… На спине его расплывалось большое темное пятно.

— Вот и всё, — сказал он. — Теперь уж точно — всё…

С удивлением поднес левую руку к глазам и обнаружил там бумажку, которую ему дал Наблюдатель.

— Ну нет, — с трудом двигая губами, пробормотал он. — Такого удовольствия я вам не доставлю!..

Подумал несколько секунд, потом подобрал с земли пустую, еще горячую гильзу пистолетного патрона. Сложил бумажку плотным шариком и засунул ее в гильзу.

Повертел головой вокруг себя в поисках чего-то… Наконец, хлопнул себя по лбу и взял из штабеля один кирпич. В нем были сквозные отверстия. Гильза так плотно вошла в одно из этих отверстий, как будто их специально сверлили для того, чтобы в кирпиче можно было прятать пистолетные патроны.

Виктор вставил кирпич на место в штабель и удовлетворенно улыбнулся. Потом вставил в пистолет последний магазин и подполз к углу своего укрытия…

Изображение исчезло с голо-экрана, и Наблюдатель, потянувшись через столик, выключил компнот.

— Я полагаю, дальше смотреть нет смысла, — глухо сказал он. — И так ясно, что они оба погибли, только Наблюдатель умер сам, а Виктор оставил последнюю пулю себе… Если хотите, Гера, я оставлю вам эту запись на память.

Чертивший что-то пальцем на столе Георгий вскинул голову.

— Да, — сказал он. — Конечно… Только у меня вот какой вопрос появляется… Эта запись — действительно запись или реконструкция событий с помощью актеров и всех этих киношных штучек… компьютеров, наконец?

Наблюдатель покачал головой.

— Нет, Гера, — сказал он. — Я не буду вас обманывать. Это оригинальная запись.

— Но каким образом удалось ее сделать? — спросил Ставров.

Май молчал, избегая встречаться взглядом с Георгием.

— Неужели вы?.. — начал было Ставров и тут же оборвал себя. Медленно поднялся на ноги.