расплатиться с долгами за аренду земли и помещений, а потом выправлять себе фиктивные документы, бежать из столицы в одну из близлежащих областей и, вспомнив педагогическое образование, полученное еще в далекой юности, устраиваться в один из интернатов для «трудных детей» — сначала заведующим учебной частью, а затем и директором, когда предшественника хватил в одночасье ночной инфаркт…

Здесь было спокойно. Интернат располагался на окраине небольшого городка, и мало кто интересовался прошлым его нового директора. А детей Мадин искренне любил и жалел. Впрочем, это не мешало ему вынашивать определенные планы по их будущему использованию в своих целях…

За дверью истошно прозвенел звонок, возвещавший конец занятий. Мадин с сожалением посмотрел на часы, допечатал фразу до конца и, склонив голову к плечу, перечитал свой последний абзац:

«Никто, включая даже самых моих близких помощников, так до сих пор и не знает, в чем заключается причина внезапного исчезновения туннеля Трансгрессора.

Собственно говоря, и я был бы в неведении, если бы буквально накануне его закрытия из того времени не вернулся человек, о существовании и сути задания которого знал только я. Это был тот, кого я называл Контролером. Его задачей было тайно контролировать деятельность Резидента и наиболее важных „референтов“.

Он-то и рассказал мне о том, что, убив Юлова, Георгий Ставров при поддержке со стороны Наблюдателей решил уничтожить Трансгрессор и что Резидент пытался использовать его в целях получения заветной формулы. Ситуация становилась опасной, и поэтому я буквально за несколько дней принял решение на всякий случай прекратить с Алексеем связь. Но, видимо, это не помогло. Судя по всему, переиграть Наблюдателей и Ставрова Алексею так и не удалось…»

Дверь директорского кабинета без стука распахнулась, и в щель просунулась растрепанная мальчишеская голова. Она осведомилась:

— Виктор Петрович, а мы с вами сегодня опытами заниматься будем? А то ребята меня зовут поиграть в прятки после обеда…

— А тебе что дороже, Яша: наука или игры? — строго осведомился Мадин, щелкая кнопкой выключения компьютера и поднимаясь из-за стола.

Взъерошенный невежа вздохнул:

— Конечно, наука, — уныло сказал он.

— Ну, и молодец! — похвалил его Мадин. — Значит, через полчаса я жду тебя в лаборатории… А сейчас — марш обедать! И кстати, воспитанные люди стучат в дверь, понятно?..

«Лаборатория» Мадина располагалась в подвале, в бывшем чулане, где когда хранились щетки, метлы и прочий нехитрый инвентарь. Теперь здесь стоял под чехлом психотрон — один из тех, которые когда-то состояли на вооружении Ассоциации. В Интернате состояло около сотни детей всех возрастов, и больше половины из них поддавалась программированию. Конечно, пятьдесят человек было слишком мало для решения такой задачи, но другого выхода Мадин не видел…

В ожидании Яши он снял с прибора чехол и включил аппарат в сеть. Психотрон кровожадно заурчал, как голодный пес.

Когда в дверь благовоспитанно постучали, всё было готово к «опытам».

— Заходи, Яша, заходи, — сказал Мадин владельцу взъерошенной головы. — Садись в кресло.

Мальчишка поежился:

— Виктор Петрович, а больно не будет?

— Ну что ты каждый раз меня об одном и том же спрашиваешь? — с досадой воскликнул Мадин. — Мы же с тобой не первый раз этим занимаемся!.. Что, в прошлый раз тебе больно было?

— Не-ет, — неуверенно протянул Яша.

— А вообще когда-нибудь в этом кресле было больно?

— Нет! — быстро сказал Яша.

— А что ж ты?..

— Да кресло у вас очень страшное! — признался Яша. — Мне в том году зуб в таком дергали…

— Ну, ну, не выдумывай! — строго сказал Мадин. — Тоже мне, фантазер-сочинитель!.. Садись быстрее, а то я еще не обедал. Так… Надевай шлем на голову… представь, что ты танкист и сейчас помчишься в танке. — Эта нехитрая ложь иногда действовала на семилетнего Яшу. — Готов?

— Готов, — отозвался Яша, утонув с ногами в глубине кресла.

— Тогда повторяй за мной, — сказал Мадин, переводя психотрон в режим «Релаксация». — «Я спокоен… Я совершенно спокоен… Я дышу легко и свободно…Мое сердце бьется спокойно и ровно…»

Когда дыхание мальчика стало размеренным и глубоким, а тело — податливым и гибким, Мадин переключился в режим внушения и стал диктовать заранее заготовленный текст:

«Человек, фотографию которого ты сейчас увидишь, — воплощение Дьявола. Он прибыл в наш мир, чтобы погубить его. Неисчислимые бедствия и страдания ждут человечество, если он уцелеет и начнет творить свои грязные дела. Твой долг — спасти человечество от этого исчадия ада. При встрече с ним ты сделаешь всё, чтобы уничтожить его… Он прибудет в наш мир… августа

2048 года, и произойдет это поздним вечером в Центральном парке Агломерации… Кем бы ты ни был и где бы ты ни был в это время, ты обязательно будешь ждать его появления, чтобы убить его… И пока ты не выполнишь свою великую Миссию, не будет тебе ни сна, ни покоя!»…

Мадин сделал паузу, а затем скомандовал мальчугану, погрузившемуся в гипносон:

— Яша, открой на секунду глаза!

И показал ему увеличенный фотопортрет Георгия Ставрова.

Яша Сверр был у Мадина уже тридцатым объектом внушения. Правда, в отличие от других, текст для него пришлось подбирать с религиозно-мистическим уклоном: мать мальчика, воспитывавшая его без отца, два года назад угодила в психушку с синдромом «белой горячки», но ее отрывочный бред наяву успел глубоко запасть ребенку в душу, и теперь оставалось только направить подсознательные страхи Яши в нужное русло. Другим детям Мадин внушал более правдоподобные вещи: тем, кто рано потерял родителей, — что Ставров убил их отца или мать; тем, кого часто били в детстве, — что Ставров и есть тот самый пьяный отчим, который так любил гоняться за перепуганными ребятишками с ремнем… В ход шла любая легенда, направленная на то, чтобы выработать у детей рефлективную готовность спустя много лет, не задумываясь о последствиях, убить указанного человека… Живые мины замедленного действия — вот в кого Мадин превращал своих воспитанников с помощью психотрона…

Время от времени Мадин звонил в Москву своим бывшим соратникам по Ассоциации.

Если бы кто-то из его мальчишек через много лет реализовал заложенную в него программу, туннель опять начал бы функционировать, но с каждым безрезультатным звонком надежды Мадина на благополучный исход таяли. Остановить Ставрова даже таким способом никак не получалось.

Мадин и не подозревал, что группе его бывших помощников из числа молодых энтузиастов полтора года назад удалось-таки обнаружить другой туннель радиусом действия почти в сто лет, но они решили эксплуатировать его без привлечения «отцов-основателей», как выразился один из них. Бескрайней энергии и щенячьего оптимизма наследникам дела Ассоциации было не занимать, и они с головой погрузились в подпольную деятельность новой организации, которую решили назвать емко и незатейливо Службой. При этом, видимо, подразумевалось, что главная цель второго поколения путешественников во времени — служение интересам человечества.