— А ты меня сумеешь убедить в другом?

— Давай попробуем. Итак, все живое существует в режиме случайности. Но если анализировать факты, то сразу бросается в глаза, что как таковых случайностей не существует, имеются лишь неизвестные закономерности. Обычно просто не хватает знания, чтобы обнаружить законы вселенной, заставляющие совершаться случайностям.

— Снова начнешь говорить о Боге?…

— Боюсь, даже его наличие не сможет объяснить многое. Думаю, существующая действительность намного сложнее. Возможно, скоро нам придется признать, что богов существует несколько и кроме них имеется еще нечто живущее по своим законам.

— И что это?

— Не знаю, дочка, я не такой умный, как ты, так как пришел из того же места, что и Григ. — Этой фразой профессор заступился за меня. — Поэтому не знаю.

— Тебя я никогда не называла глупым…

— Не называла, но в твоих словах четко прослеживается идея о том, что все люди из нашего мира примитивны и неразвиты.

— Так оно и есть.

— Но я-то с Земли!

— Ты уже много лет живешь с нами, поэтому давно мыслишь, как мы.

— Никто не может внезапно поумнеть, если это не заложено природой, ты же пытаешься доказать, что умнее благодаря другой генетической программе.

— А это не так?

— Поверь мне, объем мозга и скорость реакции у нас одинакова, основное различие идет на других уровнях.

— Ну и подумаешь. — Из соседней ямы плеснуло водой так, словно Настя попыталась нырнуть. — А все равно Григ не умный!

Уже лучше. Мне стало спокойнее, похоже, кое-какие шансы на завоевание этой своенравной девушки у меня есть, пусть и минимальные. К тому же она спасла меня от смерти. Если бы не вытащила меня из речки, даже не могу представить, что бы со мной произошло. Нравится мне это или нет, но я должен быть ей за это благодарен. Другое дело, что нет во мне этого чувства. Не хочется мне быть обязанным своей жизнью русой вздорной девчонке!

— Этот юноша нормально развит для своего мира и прекрасно в нем ориентируется. — Профессор взглянул на меня искоса, отчего мне тоже захотелось нырнуть. Только вряд ли получится, у меня колени торчали вверху. — Думаю, если бы ты оказалась в его мире вместе с ним, то сумела бы это оценить.

— То, что он знает, как у них все устроено, и понимает молодежный жаргон, не говорит о большом уме.

— Но и не говорит о его отсутствии. По-моему, ты слишком жестока к нему.

— Точно жестока! — выдохнул я. — Думаю, ты бы наделала не меньше ошибок в моем мире, чем я здесь.

— Но уж так явно к самоубийству не рвалась бы.

— Как знать, как знать… В моем мире немало существует любителей грабить и убивать, и умереть в руках наших бандитов нисколько не сложнее, чем у местных зверушек.

— Вот видишь, Настя, как ты к нему несправедлива.

— Хорошо, приму на веру, что он не совсем безнадежен. Я вздохнул с облечением, но тут профессор снова все испортил.

— Правда, у меня тоже возникли сомнения в его уме, пока мы шли сюда, потому что этот парень умудрился попасть во все неприятные ситуации, какие только были возможны.

— А я о чем только что говорила?!

Я вздохнул. И действительно, так все и было. Только связано это не с умом, а с незнанием и невезучестью.

— Подумать только, я впервые увидел Дрему! До этого гонялся за ним десяток лет, а тут он сам вышел на нас. А брунс?

Или сегодня кичи? Ты когда-нибудь раньше замечала эту тварь в речке? Обычно она прячется ниже по течению…

— Я же не такая дура, чтобы купаться в незнакомом и непроверенном водоеме, у нас этому учат еще в детском саду. А увидеть кичи невозможно, пока она в тебя не вцепится, но после этого рассказать что- либо обычно никому не удастся.

— Вот видишь, а этот парень купается там, где нельзя, попадает во все неприятные истории и при этом остается в живых. Как думаешь почему?

— Бог любит дураков?

— Хорошая версия — мне нравится. Жаль, Григ не дурак, а когда начинаешь это понимать, то сразу возникает ощущение, что он не просто так падает в каждую ямку, ее ему подставляют, причем обязательно на дно подкладывают соломки, чтобы не сильно ушибся.

— Что ты этим хочешь сказать? — Настя заворочалась в своей яме, а мне снова захотелось нырнуть. Чувствовал я себя уже неплохо, ощущение жжения понемногу ушло, теперь просто лежал в грязи и жалел себя, у меня даже слезы на глаза наворачивались. Думаю, это было связано с последствием вымывания из моего тела наркотика, который впрыснуло в меня речное чудовище. А может, с тем, что я о себе слышал.

Опять два врача обсуждали состояние пациента, лежащего на операционном столе, не обращая внимания на то, что тот в сознании и все слышит.

— Ты хочешь сказать, что с ним это происходит не просто так, а с каким-то умыслом, неизвестным нам?

— Именно так, думаю, ему специально эти дырки показывают, чтобы в следующий раз в них не совался. Иногда по дороге у меня даже возникало ощущение, что его таким образом обучают.

— И кто же это, по-твоему? Бог местный? Леший? Кикимора? Или еще что-то нам неведомое?

— Думаю, не то и не другое, хоть версия о местном боге мне определенно нравится. Вот сама задумайся. Например, как ты узнала, что он купается в речке?

— Я спала, потом встала, выглянула в окно и как раз успела увидеть, как он нырнул в реку. А потом… — Настя задумалась, — решила, что или он обязательно утонет, или с ним случится какая-то другая неприятность.

— А как часто здесь ты смотришь в окно?

— Вообще не смотрю…

— А просыпаешься неожиданно?

— Я действительно проснулась оттого, что меня кто-то позвал во сне. — Голос Насти стал задумчивым. — И в окно посмотрела неслучайно, знала, что увижу его. Не спрашивай откуда.

— Не буду, сам сегодня взглянул в окно впервые за все время, что живу здесь, и сразу увидел, как ты мчишься к реке. Вывод?

— Думаю, это стечение обстоятельств…

— Не похоже, особенно если учесть, что каждому из нас потребовалось встать, подойти к окну, снять поляризацию. Слишком много действий — не находишь? Такое не может быть случайностью…

— В твоем изложении все кажется и мне странным. Каков конечный вывод?

— Нами управлял кто-то.

— И кто же?

— Не знаю. — Профессор поморщился. — Давно желаю это выяснить. Ты знаешь, как я оказался на кордоне много лет назад?

— До этого ты не рассказывал, порывался не раз, но всегда останавливался…

— Тогда слушай. Когда-то, не так давно, в наших местах не было ни черного, ни сухого леса, а о мертвых туманах вообще никто не слышал. Черное озеро называлось Карасевым, в нем осенью деревенские мужики ловили рыбу. Пригоняли из трех деревень телеги и тянули лошадьми огромный бредень с крупными ячеями. Столько ловили, что хватало всему окрестному люду на долгую зиму, в озере водились сомы и щуки