– Я не дам им победить. Ты сама сказала, мы не позволим им забрать у нас наши мечты.
– Если мы обе умрем, это и случится. Отпусти меня, Мун. Все в порядке, – ее взгляд становится смиренным. Она двигает рукой, лежащей под моей ладонью, и боль усиливается. Горят не только мои руки, но и все мои нервные окончания, но тем не менее…
– Мы покинем эту лестницу живыми. Обе, – я больше вою, чем говорю.
– Нет, – настойчиво говорит Фели. – Но ты должна выжить. Ради нас.
Ветер прерывается звуком взмахов крыльев. Меня окружает темный туман, и передо мной появляется лицо Люцифера. Я вижу в его глазах огонь, они полыхают гневом. К моей боли добавляется еще изматывающий страх, и моя хватка невольно слабеет. Таким он мне еще не показывался. Настоящий владыка тьмы.
– Отпусти ее! – рычит он. – Сейчас же!
Я качаю головой, вспоминая о том, что важно. Моя семья и мои друзья. Это все, что у меня есть. Фели здесь только потому, что хотела мне помочь. Поэтому я несу за нее ответственность. Это то, что делает нас людьми. Любовь и дружба, и, как он сам сказал, я не должна забывать об этом. Если отпущу Фели, никогда себя не прощу. Я подвела Стар и Тициана, в случае с Фелицией я такого не допущу. Друзья Люцифера тоже важны для него. Даже Наама, хотя в это сложно поверить.
– Я не могу, – говорю я, и из моих глаз текут слезы. Он мог бы спасти нас обеих, если бы захотел.
– Отпусти ее, и я заберу тебя отсюда, – шепчет он мне на ухо. Люцифер обхватывает мою талию своей рукой, и я чувствую его теплую ладонь на своем животе.
Было бы так просто сдаться. Именно так, наверное, он и говорил, когда предлагал Еве вкусить плод с древа познания. Манипулятор. Соблазнитель.
Его теплая щека касается моей, и на мгновение мое тело перестает дрожать.
– Иначе умрешь ты. Так же, как и она, – Люцифер отрывается от меня и, хлопая крыльями, держится в воздухе.
– Значит, я умру, – так же тихо отвечаю я. Если бы у меня еще остались силы, я бы сказала ему, что презираю его за то, о чем он меня просит. Но Люцифер наверняка и так это знает. Он никогда не поймет, что это значит – быть человеком. Но я благодарна ему за то, что он напомнил мне об этом. Вдруг решение кажется мне очень простым. Мы с Фели смотрим друг другу в глаза. Каждая из нас отрывает руку от обледеневшей ступеньки. Фели не умрет одна, как и я. Мы одновременно срываемся с лестницы, и я держу ее за руку. На мгновение мы замираем в воздухе, и я смотрю в лицо Люцифера. Я не вижу удивления на нем, и это шокирует меня еще больше. Он знал, что случится подобное, и в этот момент я абсолютно уверена в том, что этого он от меня и ждал. Если бы это все меня так не пугало, я бы рассмеялась. И тогда мы падаем. Я не буду кричать, как сперва хочется. Этого ангелы от меня не дождутся. Я падаю быстрее и быстрее. Мои волосы наконец расплетаются и бьют меня по лицу, блузка и брюки соскальзывают с меня, и я закрываю глаза, когда страх перед ударом становится слишком сильным.
Чьи-то руки обхватывают и ловят меня. Я слышу рычание над своим ухом. Мне все равно, что происходит вокруг, потому что в тот самый момент меня охватывает потрясающее тепло. Я инстинктивно прижимаюсь к его источнику.
– Теперь ты можешь отпустить Фелицию, – слышу я веселый голос Семьясы. – Я ее поймал и спущу на землю. Как только можно быть такой неразумной и упрямой?
Я открываю глаза. Люцифер прижимает меня к своей груди. Выражение его лица такое же отрешенное, как и всегда, когда он пытается сделать вид, что ничего не чувствует. Сэм держит на руках Фели, которая так замерзла, что не может сопротивляться его хватке.
– Ты правда спустишь ее на землю?
– Если ты думаешь, что я позволю ей упасть, то я оскорблен, – отвечает Семьяса. – Я буду с ней бережен, как с сырым яйцом.
Фели фыркает и корчит гримасы.
– Боже, как у меня все болит.
– Бог тут ни при чем, – Люцифер наконец тоже решил вставить свой комментарий. – Алессио сейчас о тебе позаботится.
– Спасибо, что ты не послушала меня, – говорит Фели. – Но ты бы так и так этого не сделала, – она пожимает плечами, а затем Семьяса с ней на руках устремляется вниз. Он кружится в воздухе, и я слышу, как Фели сначала вскрикивает, а затем смеется.
– Не может удержаться от того, чтобы похвастаться своими способностями, – бормочет Люцифер, держащий меня самым порядочным образом и скорее парящий, чем летящий.
– Ты думал, что я ее отпущу? – со злостью спрашиваю я.
– Конечно, нет, – отвечает Люцифер. – Это, Мун, и было твоим испытанием.
Я хлопаю глазами, потому что не сразу понимаю, что он имеет в виду.
– Вы хотели проверить мою преданность другу?
– Испытания ключей не всегда связаны с силой или выносливостью. Я думал, ты и так это уже поняла. Мы также проверяли чистоту твоих помыслов.
Вот урод. Он отлично знал, что я понятия не имею о том, что собой представляют испытания.
– Почему тогда Сэм гонял меня по лестнице туда-сюда, а Гамалиэль мучил нас своими тренировками?
– Потому что ты действительно была не в форме. Твои мышцы напоминали пудинг.
Как он вообще смеет смеяться надо мной?
– И поэтому Эрин должна была умереть? – выдыхаю я вне себя от гнева. – Вы пронзили ее стрелой за то, что она не смогла приступить к заданию! Она боялась! Я просто поверить не могу. Вы проверяете чистоту помыслов, при этом люди, на ваш взгляд, не стоят и талара! Разве вы убили бы человека, если бы вам была важна эта чистота?
– Я никогда и не говорил, что вы что-то значите для нас, – отвечает Люцифер.
Я поднимаю свою больную руку и ударяю его в грудную клетку как сумасшедшая. Его грудь словно сделана из железа, и на мои глаза наворачиваются слезы. Я ненавижу себя за то, что плачу прямо перед Люцифером. Мне холодно, и я дрожу. Определенно больше никогда в жизни не перестану мерзнуть. Когда я раскрываю ладони, мне становится плохо. Я отморозила себе руку. Шок и ожидание смерти на какое-то время притупили боль, а теперь она волнами возвращается ко мне. Я чувствую, как у меня перед глазами темнеет. Крылья Люцифера обнимают мое тело, и
