– Нам нужно идти дальше, – выдавливает Фели. – Положись на свои чувства. Расстояние между ступеньками всегда одинаковое. Подумай о чем-то хорошем.
Проще сказать, чем сделать. С огромным усилием воли и нежеланием разделить судьбу Эрин я продолжаю нащупывать свой путь дальше. Чем выше мы поднимаемся, тем сильнее ветер бьет нам в уши. Ноги неприятно покалывает, и это ощущение постепенно распространяется по всему моему телу. Я чувствую, что Фели лезет прямо за мной, и из-за нее я двигаюсь вперед. Может быть, мы и сможем добраться до двора Михаэля, вопрос лишь в том, как мы потом оттуда спустимся. При мысли об этом мне приходится остановиться и попытаться перевести дыхание.
– Все в порядке? – спрашивает Фелиция с тревогой. Воздух ерошит наши волосы и одежду. Мои ладони больше не влажные, теперь они начинают мерзнуть. Я прищуриваюсь и прижимаюсь к лестнице. Мне надо лезть дальше, но я не могу перехитрить свое тело. Оно отлично знает, что я здесь делаю, и отказывается меня слушаться.
Фелиция лезет по другой стороне лестницы и аккуратно преодолевает ступеньки, пока не оказывается на одной высоте со мной. То, что она делает, лишний раз подвергает ее опасности, и это глупо, если она не хочет меня перегонять.
– Мун, слушай меня. – Ее голос не заглушает порывы ветра и тем более – панические крики в моей голове. – Это всего лишь первое испытание, и я не допущу того, чтобы мы его не прошли. Нельзя позволить ангелам расслабиться. Ты поняла меня?
Я пытаюсь кивнуть ей в ответ, но все мое тело заледенело. Я не могу двигаться дальше, и это никак не связано с тем, что я не в форме. Даже в своей самой лучшей форме я бы не справилась с этим испытанием.
– Двигайся дальше, Фели, – выдавливаю я. – Хотя бы ты попробуй это сделать.
Интересно, ангелы запустят в меня стрелу, если я останусь на месте, или Михаэль собственной персоной прилетит сюда и оторвет мои пальцы от ступенек?
Но Фелиция не двигается дальше, а только испуганно хрипит. Я хлопаю ресницами и смотрю в ее замершие от ужаса глаза. Она дует на свою правую ладонь. Она что, совсем с ума сошла, руку отпускать? Но потом я тоже это чувствую. Стекло под моими пальцами становится совсем холодным. Лед, которым покрывается лестница, словно крохотные иглы, вонзается в мою кожу. Они колют и обжигают одновременно. Я смотрю под ноги, и ступенька, на которой я стою, тоже покрывается льдом. Если у нас был хотя бы один шанс пройти испытание, теперь он точно исчез. Ступеньки слишком скользкие, и без перчаток я способна выдержать этот жуткий холод всего пару минут. Фелиция дрожит, и ее губы синеют. Температура явно понизилась на много градусов, и я проклинаю каждого ангела за это. Неужели они не могли дать нам что-нибудь теплое из одежды? Блузка, все еще мокрая от пота, замерзает и трется о мою кожу. Хотя я больше не чувствую своих пальцев, я заставляю себя держаться крепче. Боль становится невыносимой. Лицо Фели искривляется в агонии, а по ее лицу текут слезы, моментально превращающиеся в маленькие сосульки.
– Не отпускай, – молю ее я. Хоть она и смелая и приспосабливается к разным условиям так хорошо, что каждый верит в то, что она послушная дочь, я явно лучше справляюсь с болью, чем Фели. Возможно, потому, что я имею больше опыта. Высота, на которой мы находимся, вдруг перестает иметь значение, и я концентрируюсь лишь на том, чтобы крепче держаться за ступеньки.
– Мне так больно, – шепчет она, дрожа всем телом.
– Держись крепко, – выдавливаю я сквозь стучащие от холода зубы. – Наверняка это скоро закончится. Просто это часть испытания.
Порыв ветра заставляет лестницу так сильно качаться, что мои ноги соскальзывают. Фели вскрикивает, когда я теряю равновесие и скатываюсь вниз. С огромным трудом мне удается остановить свое падение. Я прикусываю онемевшие губы, чувствую вкус крови и продолжаю ногами нащупывать ступеньку. Я с облегчением прислоняю голову к своей руке, когда нахожу ее. Ветер обдувает меня так, словно пытается разорвать мое тело на части. Тем не менее я снова возвращаюсь на свое прежнее место. Лед разодрал кожу на моих ладонях. Но я все равно уже ничего не чувствую. Мы с Фели прислоняем головы друг к другу и соприкасаемся лбами.
– Я больше не могу, – хрипит она. На ее ресницах ледяные кристаллы. Словно в замедленной съемке она убирает свои пальцы со ступеньки. Те примерзли так сильно, что ей приходится их отрывать. Каждое движение заставляет Фели кривиться от муки.
– Я думала, что продержусь дольше, – улыбается она. – Почему так холодно?
Словно парализованная, я смотрю на нее, понимая, что задумала подруга. Земля находится в двухстах метрах под нами. Я не уверена в этом на все сто, потому что пытаюсь не смотреть туда, но ощущается все примерно так. Когда она хочет оторвать вторую руку от ступеньки, я ее останавливаю.
– Ты не оставишь меня тут одну, – выдавливаю я, пытаясь забыть о том, на какой высоте мы находимся. Мои пальцы стали очень жесткими, кожа горит, и я понимаю, что, если Фели что-то задумала, я не смогу остановить ее. Кроме того, ее рука сильно повреждена. Но ее ноги все еще стоят на ступеньках.
– Держись за меня, – прошу ее я.
Ветер теперь дует сзади и усиливается, словно чувствуя слабость своих жертв. Он окружает нас, заставляя лестницу болтаться. Давит на мою спину и на грудь Фели. Она теряет равновесие, и верхняя часть ее тела изгибается назад. Я пытаюсь подтянуть подругу к себе. Мои ноги и руки трясутся от напряжения, и кажется, что осколки льда врезаются в кожу, распространяются по всему телу и замораживают меня изнутри. Тело горит словно в огне, и я уже не знаю, холодно мне или жарко. Но я игнорирую все остальное и пытаюсь защитить Фели. Если мне удастся обхватить ступеньку рукой, я смогу держаться лучше. Но моя рука примерзла, и когда я отрываю ее от ступеньки, то окончательно срываю кожу со своей ладони. Это просто безнадежно. Еще один порыв ветра, и Фели сорвется с лестницы и разобьется.
– Ты должна отпустить меня, Мун, – просит она так громко, чтобы перекричать ветер. – Ты не сможешь держать нас обеих.
В этом она права, но я ее не отпущу. Несмотря
