Алессио возвращается и сначала берет в свою руку мою правую ладонь.
– Рана выглядит очень плохо, но она заживет. И, возможно, даже шрамов не останется. Тебе еще холодно? Может, принести одеяло?
Я качаю головой с закрытыми глазами, и Люцифер тихо смеется, потому что знает, почему мне уже не так холодно, как раньше.
– Что в этом смешного? – огрызается на него Алессио. – Ей нельзя мерзнуть!
– Мне послать за чаем или чем-нибудь еще? – спрашивает Люцифер безобидным тоном.
– Чай из ивовой коры ей бы не помешал, – бормочет Алессио. – Он притупляет боль и снижает температуру, если все-таки начнется воспаление.
Я не хочу, чтобы Люцифер уходил, но горло пересохло.
– Я сейчас вернусь, – бормочет архангел, вставая с кровати. Я тут же снова начинаю мерзнуть.
Алессио обрабатывает мои раны как можно быстрее. Левая рука явно меньше поражена, чем правая. Он удаляет отмершие кусочки кожи, и я шиплю от боли.
– Извини, но рана должна быть очищена. – Алессио выдавливает мазь мне на ладонь и накладывает повязку.
Я слышу стук в дверь, в комнату заходит Лилит.
– Я наполнила ванну для Мун.
– Очень мило с твоей стороны, – отвечает Алессио, – но ей нужно сначала поспать. Ты поможешь снять с нее мокрую одежду?
– Конечно.
С перевязанными руками я ей не помощник, но каким-то образом нам удается надеть на меня толстый свитер и теплые брюки. Сэм приносит целую кучу одеял.
Когда Люцифер возвращается, мы уже со всем закончили и я снова лежу в кровати. Вместо того чтобы передать поднос с чаем Алессио или Лилит, он подходит к изголовью кровати и садится на край. Затем просовывает руку мне под спину, помогая подняться, и прислоняет меня к своей груди.
– Чай еще горячий, – предупреждает архангел, – но все должно быть нормально. – Он мягко подносит стакан к моим губам. Я чувствую вкус ивовой коры, лимона и меда. Очень много меда. Я аккуратно втягиваю жидкость своими потрескавшимися губами, пока Люцифер шепчет мне на ухо подбадривающие слова, уговаривая меня выпить больше, хотя усталость уже заставляет меня сдаться.
– Почти все, – бормочет он, когда я делаю последний глоток.
– Я бы осмотрел других девушек, – говорит Алессио Люциферу. – Как думаешь, они меня впустят?
– Возьми с собой Нааму, – отвечает тот. – Ни один ангел не станет ей возражать.
– Кто-то должен остаться с Мун ночью, – говорит Алессио. – Если у нее будут проблемы с кровообращением, вам надо будет позвать меня.
– Я займусь этим, – отвечает Люцифер. – С нами она в хороших руках.
Этот ответ пробивает меня на смех, но я слишком устала. Я бы с радостью открыла глаза, чтобы Алессио больше не волновался.
– В этом я сомневаюсь, – говорит мой друг. – Не разрешай ей подниматься с кровати, она должна много пить и есть пока только легкую пищу.
– Мы о ней позаботимся, – бесстрастно повторяет Люцифер, и Алессио решает воздержаться от раздачи дальнейших инструкций.
Не успела дверь за ним закрыться, как объятия Люцифера становятся еще мягче. Он укладывает меня обратно на подушку, подоткнув одеяло вокруг меня. Пока я медленно засыпаю, то слышу, как он зашторивает окна, а затем снова садится на край кровати. Люцифер собирается остаться здесь? Может, он еще раз прогонит боль и холод из моего тела с помощью своих волшебных рук? Не буду его об этом просить.
Глава IX
Когда я просыпаюсь, то дрожу словно осиновый лист. Мне так холодно, как будто я все еще в катакомбах. Пытаюсь сдвинуться с места, но тело отзывается болью. Дверь открывается и снова закрывается, и, хотя вокруг очень темно, я знаю, что в комнату зашел Люцифер.
– Пить, – шепчу я сухими губами.
– Я знаю, – тихо говорит он. – Как раз ходил за свежезаваренным чаем. – Он аккуратно помогает мне сесть. Я прислоняюсь к нему, и Люцифер снова подносит стакан к моим губам. После этого мне становится лучше, хотя все еще холодно.
– Спасибо, – говорю я, пытаясь выскользнуть из его объятий. Если бы мне год назад кто-нибудь сказал, что Люцифер будет ухаживать за мной, когда я получу травму, я бы сочла этого человека сумасшедшим. Но архангел сидит рядом со мной и держит меня так крепко, что нет ни единого шанса вырваться из его хватки.
Люцифер ставит стакан на пол, а затем вытирает мое лицо теплым полотенцем.
– Я накрыл тебя всеми одеялами, которые только смог найти, – говорит он. – Но ты все равно мерзнешь, хотя по твоему лбу течет пот. Я этого не понимаю.
– Я сейчас не в лучшей форме.
– По крайней мере, ты проснулась. Мне кажется, это прогресс. До недавних пор я с большим трудом мог влить в тебя воду, половина которой проливалась мимо.
– Ты можешь уложить меня обратно? – спрашиваю я. – У меня все болит.
– Это не удивляет. Ты так дрожала, словно каждая мышца твоего тела думает, что все ее ресурсы истощены.
Я пытаюсь лечь набок и подтягиваю к себе ноги. Огромное количество одеял действительно не возымело никакого эффекта.
– Ты что делаешь?
– Когда я сжимаюсь калачиком, то теряю меньше тепла, – объясняю я ему.
– И это работает?
Тем временем мои глаза уже привыкли в темноте, и, когда смотрю на Люцифера, я замечаю его скептическое выражение лица.
– Не знаю. Я мерзну не только снаружи, но и изнутри. Грелка была бы не лишней.
– Что это такое?
– Что-то вроде мешка, который заполняют горячей водой.
Руки Люцифера были бы лучше, чем десять грелок, в этом я уверена.
– Мне очень жаль, что я прилетел так поздно, – говорит он. – И я еще обещал, что буду за тобой присматривать.
– Ты сказал, что будешь рядом, – поправляю я его, замечая, как силы снова оставляют мое тело. Мне даже говорить сложно. – Это не то же самое. – Зубы начинают стучать, когда я говорю последние слова.
– Все, с меня хватит. – Люцифер встает с кровати.
Я игнорирую разочарование, зародившееся во мне.
– Со мной может побыть и кто-то другой…
– Я знаю, – говорит он, и мой матрас пружинит. Прежде чем я успеваю отойти от шока, Люцифер поднимает одеяла и ложится позади меня. Одной рукой он обхватывает меня за талию, и я чувствую его руку на своем животе.
– В этой кровати жарче, чем в пустыне Дудаэль, – бормочет он, притягивая меня ближе.
Я слишком озадачена и обессилена, чтобы защищаться или отталкивать его: кроме того, мне сразу же становится теплее. То, что Люцифер делает, – неправильно, но я чувствую себя невероятно хорошо. О последствиях я буду думать утром. Сейчас я просто возьму то, что он мне дает. Я поворачиваюсь к архангелу и утыкаюсь лицом в
