– Я не хочу, чтобы кто-то увидел тебя в моей кровати, – бормочу я. – Ты для меня – просто одеяло с электроподогревом.
Его грудь вздрагивает, и его смех отзывается в моем теле.
– Ну конечно, как же иначе, – шепчет он, целуя меня в лоб. В этот раз я ему это позволю. – А теперь спи.
Хотя мне бы очень хотелось не спать, я в течение нескольких секунд проваливаюсь в сон. Его губы все еще касаются моей кожи.
Занавески шумно отодвигаются в сторону, и в комнату проникает солнечный свет.
– Доброе утро, – слышу я голос Лилит.
Люцифер рычит, притягивает меня к себе, и я позволяю этому случиться. Я целую вечность не спала так хорошо – хотя сейчас мне кажется, что я сижу в духовке. Верхние пуговицы его рубашки расстегнуты, и мой нос упирается в теплую обнаженную кожу, пахнущую шоколадом. Люцифер на секунду вздрагивает, а затем его рука скользит по моей спине. Я прекращаю дышать.
– Алессио пьет кофе на улице и хочет осмотреть свою пациентку. Я сказала ему, что помогу тебе одеться, если ты нуждаешься в моей помощи.
– Я одета, – отвечаю я, чтобы Лилит не подумала ничего неправильного.
– Конечно, – она смеется.
– Я тоже, ты, любопытная демонесса, – рычит Люцифер. – Ты не стучалась.
– У нас с Мун нет друг от друга секретов.
– Люц просто служил мне одеялом с электроподогревом, – смущенно объясняю я. – Мне было очень холодно. – Не успеваю я это сказать, как пальцы Люцифера находят полоску моей оголенной кожи между брюками и свитером. Моя перевязанная рука летит на него.
– Люц, – говорит Лилит. – Мне пора начинать переживать за тебя? Одеяло с электроподогревом? Серьезно? Раньше женщины в ноги тебе падали… – Она идет в направлении двери.
Люцифер так быстро вскакивает с кровати и удерживает ее, я не знаю, что делать. Мне сразу же становится ясно, что я по нему скучаю. Ну, вернее, по его теплу. И ни по чему больше.
– Ты никому не скажешь о том, что видела, – просит он Лилит. – Это касается только меня и Мун, и я на самом деле ее согревал. Алессио сказал, что ей нельзя замерзать. Это была рекомендация врача.
Лилит наклоняет голову.
– А ты, конечно, следуешь рекомендациям врача, – она похлопывает его по руке. – Я никому не расскажу вашу тайну. – Мне не нравится ее поддразнивающий тон.
– Нет никаких тайн.
– Конечно, нет. Мне помочь ей переодеться или ты сам справишься? – Лилит наигранно хлопает ресницами, смотря на меня, и я поднимаю свои руки, похожие на огромные белые варежки, вверх.
– Было бы очень мило с твоей стороны.
Люцифер больше не смотрит на меня и в спешке покидает комнату. Не успевает дверь закрыться, как Лилит уже громко смеется.
– Нет ничего смешного, – говорю я, потому что боль возвращается. Она уже не такая сильная, как вчера, но я не знаю, как смогу участвовать в следующем испытании с такими ранами на руках.
Через три дня снова начинаются тренировки. Так как мы с Фели не можем держать скакалки, Гамалиэль заставляет нас бегать. Донна и Майя действительно добрались до двора Михаэля, поэтому Донна постоянно подшучивает надо мной и Фели. Алисия и Изабель сдались незадолго до того, как добраться до него, но их тоже спасли. Я просто игнорирую замечания Донны. Мы все еще живы. Это первое испытание показало мне, как быстро я достигаю своих пределов. Я боюсь, Пьетро разочаруется во мне, но не могу ничего изменить. Может быть, победить способен действительно только настоящий ключ. Как мы могли предположить, что сможем обмануть ангелов? Какая польза от легендарных предков, если в моих жилах не течет ни капли ангельской крови? Они славились не умением сражаться, а своей верой и благочестием. Эти два качества никак не могут мне послужить, они бесполезны.
Гамалиэль заставляет нас бегать вверх и вниз по лестницам Дворца дожей. Нам нужно сделать множество приседаний и выпадов. Иногда мы тренируемся на улице. Я очень рада покинуть Дворец дожей, хотя мы и находимся под строгим наблюдением. Мы бежим вдоль стен, за которыми находится причал, пересекаем площадь Сан-Марко и добегаем до Санта-Кроче. Большинство знакомых, которых мы встречаем на пути, выкрикивают нам вслед пожелания удачи. Лишь некоторые отворачиваются, и я могу это понять. Они, наверное, думают, что я заключила союз с врагом. Я бы с радостью сказала им, что пытаюсь спасти мир, но, конечно же, не могу этого сделать. Поэтому я просто пытаюсь игнорировать их презрительные взгляды. Если план Пьетро удастся, люди сразу же об этом узнают. Когда я увижу Люцифера в следующий раз, я спрошу его, ищут ли они восемнадцатую и девятнадцатую девушек прямо сейчас. Что он имел в виду, когда сказал, что не ожидал найти ключ в Венеции? Я уже почти забыла этот разговор. Он сказал, что ему нужно больше времени. К сожалению, я не видела его с той самой ночи, когда архангел меня грел. Сэм сказал, что у него есть важные дела, но не пояснил, о чем именно идет речь.
Иногда Семьяса или Кассиэль сопровождают нас во время пробежек. С тех пор как я узнала, что Кассиэль не раскрывал никому моего плана побега, мне стало сложнее ненавидеть его так, как раньше. Он часто просит охранников притормозить, когда наши силы на исходе, и всегда покупает что-нибудь попить или поесть по дороге, а затем устраивает нам перерыв. Как я понимаю, сопровождают они с Сэмом нас не для этого. Они должны защищать нас от Братства. Поэтому каждый день мы меняем маршрут.
Сейчас мы пробегаем мимо бара Остерия Аль Скуэро, который находится напротив последней венецианской судоверфи. Кассиэль кричит «стоп!». Это место существует уже целую вечность, бар даже пережил Вторжение. Я, задыхаясь, останавливаюсь, опираясь на низкие стены, окружающие канал. У меня колет в правом боку, и я не могу отдышаться, потому что последние двести метров нам пришлось бежать очень быстро.
– Я принесу что-нибудь попить, – говорит Кассиэль, исчезая за дверями бара.
Наши охранники и по совместительству подгоняющие смотрят ему вслед, качая головой и закрывая нас от прохожих. Фелиция все-таки замечает кого-то из знакомых и машет ему.
– Кто это был? – любопытно спрашиваю я. Мы немного знаем друг о друге, и нам никто не запрещает общаться.
– Марио. Он был в нашей школе. Ты что, не помнишь его? Сейчас он работает на моего отца.
– Это твой отец захотел, чтобы ты вызвалась добровольно?
– Он подал мне эту идею. Я сначала не хотела, а потом встретила Альберту на рынке.
Я
