Глава VIII

Сказать, что я не боюсь того, что мне предстоит сделать, – все равно что солгать. В последние дни я пыталась не подавать виду, что мне страшно, но теперь ужас сдавливает горло. Как бы я ни пыталась выяснить, в каких именно испытаниях нам предстоит участвовать, ни один ангел не может рассказать мне о них. Или просто не хочет.

Последние несколько ночей я пробиралась в салон в надежде встретить там Люцифера, но оба раза я его там не находила. С момента нашей последней встречи он избегает меня. Возможно, я неправильно истолковала его слова, его улыбки и меры предосторожности. Он делает только то, что считает правильным, а я – лишь одна из его раздражающих обязанностей. Я смотрю в зеркало перед собой и пытаюсь игнорировать тихий разговор Алессио и Наамы. Они сидят в креслах у окна и говорят о том, что Алессио стоило бы хоть раз взять воительницу с собой в бар. Как будто нет ничего более важного. Все-таки сейчас начнется мое первое испытание. Я пытаюсь сконцентрироваться на предстоящем задании и забыть обо всем остальном. Мне плевать на Люцифера, а Алессио должен знать, что делает. Все, что имеет значение прямо сейчас, – я должна пережить следующие несколько часов.

Лилит опускает руки на мои плечи.

– Готова? – спрашивает она, пытаясь скрыть беспокойство во взгляде.

– Конечно, – отвечаю я, и мне приходится откашляться, потому что мой голос звучит хрипло. Я бы с радостью вскочила с места и убежала отсюда.

– Ты со всем справишься, – пытается она меня подбодрить. – Ты самая смелая и сильная девушка из всех, что я знаю.

Я вздыхаю.

– Ты немного девушек знаешь.

– Но когда-то я знала многих, и большинство из них были кроткими, как Ева, – отвечает она. – В этом мире они и дня бы не продержались.

Это не совсем соответствует тому, что рассказывал мне Люцифер о второй жене Адама.

– Пойдемте, – Наама поднимается с кресла. – Тебе нельзя идти с нами, – говорит она Алессио. – Лучше не стой у окна. Но ты можешь остаться здесь, если хочешь. Ты понадобишься Мун в скором времени.

Я сглатываю, потому что ее слова означают, что я получу травмы.

– Тогда я останусь здесь. – Алессио проскользнул во Дворец дожей еще до рассвета, потому что хотел побыть рядом со мной. На самом деле людям сегодня запрещено выходить из дома, Я понятия не имею, что ангелы придумали для нас, но меня не удивит, если они будут бегать за нами по улицам Венеции, пока мы замертво не упадем на землю. Такая погоня была бы вполне в духе Михаэля и Габриэля, да и тренировки на выносливость, которые проводил нам Гамалиэль, только укрепляют мои соображения по поводу этой версии.

Алессио подходит ко мне и крепко обнимает.

– Ты должна быть осторожной. Хорошо? Никаких необдуманных рисков, не делай ничего неразумного.

– А лучше я вообще не буду двигаться. Кажется, так будет безопаснее всего, – пытаюсь я шутить.

– Ты со всем справишься, – говорит он, целуя меня в лоб. – Мы в тебя верим.

Только не давите на меня, думаю я, когда вдруг дверь открывается, и в комнату заходит Люцифер.

– Время идти, – говорит он. – Если ты опоздаешь на первое испытание, тебя сразу же исключат. И мы этого не хотим.

Он берет меня за руку, не ожидая моего ответа. Я хочу отдернуть ее, но архангел не позволяет мне этого сделать, а просто идет дальше. Остальные остаются в комнате. Когда мы проходим по салону, пальцы наших рук переплетаются, и интимность этого жеста шокирует меня настолько, что я даже не пытаюсь его оттолкнуть. Только когда мы подходим ко входу во Дворец дожей, он останавливается и притягивает меня к себе. Вокруг не видно охраны, потому что все ангелы наверняка собрались на площади Сан-Марко в ожидании кандидаток. Люцифер смотрит мне в глаза.

– Нам надо меньше ссориться, – говорит он.

– Я ждала тебя вчера и позавчера ночью в салоне, – отвечаю я, хотя это последнее, что я хотела сказать. Но сейчас уже поздно. Услышав эти слова, Люцифер делает глубокий вдох и убирает прядь с моего лба. Вообще-то там не должно было быть никакой пряди, ведь Лилит заплела мои волосы так туго, что у меня даже болит лицо.

– Тебя не было в моих планах, – говорит он тихо, не отвечая на мое признание. – Я думал, что в Венеции не будет ключей.

Почему он рассказывает мне об этом? Он что, знает, что я не ключ? Почему Люцифер тогда подвергает меня всем этим испытаниям?

– Но ты ведь этого хотел. Найти ключи и наконец обрести покой, пока остальные архангелы наслаждаются раем.

– Да, – говорит он, нерешительно улыбаясь тому, что я сказала. – Это то, чего я хочу.

– Значит, в твоих интересах, чтобы кто-то из нас выстоял в испытании.

Мне кажется странным говорить ему об этом.

– Все развивается слишком быстро, – тихо говорит Люцифер. Словно собирается доверить мне какую-то тайну. – Нам нужно больше времени.

– Больше времени для чего? Ты что, просишь меня умереть во время испытания, чтобы вы с братьями подольше искали девятнадцать девушек?

– Тебе, как обычно, удалось перевернуть все, что я сказал. Я хочу, чтобы ты делала то, что ты всегда делала. Сосредоточься на самой себе, сфокусируйся на задании, но не забывай о том, что делает тебя человеком, слышишь меня? Никогда не забывай, что надо всегда оставаться человеком, и тогда ты справишься с заданием.

Сосредоточься на себе? Что он вообще имеет в виду? Это что, какой-то совет? Он знает, что меня ждет, и ничего не говорит? А как же Фелиция? Мне нужно и за ней присматривать. Но я не переспрашиваю, потому что у нас больше нет времени на дискуссии. Люцифер вздыхает, и я вижу по его глазам, что он бы хотел рассказать мне что-то еще. Но уже слишком поздно. Если бы он только пришел в салон прошлой ночью! Я хочу отвернуться и уйти. Люцифер не должен знать о том, как сильно его невежество меня ранит. Он ничего мне не должен. Он архангел пятого небесного двора, первый сын бога. Почему я время от времени забываю об