И хотя я ощущала в Картье оцепенелость, потрясение и гнев, он со вздохом шагнул вперед и присел на край кровати.

– Иди сюда, парень.

Томас сдался, перебрался к кровати и сел рядом с лордом. Я все так же стояла на пороге, словно балансируя между двумя мирами, которые вот-вот столкнутся.

– Зачем тебе нужно было ехать со мной? – тихо спросил Картье.

Помявшись, мальчик ответил:

– Потому что я ваш гонец.

– Есть еще причина, Томас, о которой ты боишься сказать?

– Не-е-ет.

Картье поерзал; я понимала, какое мучение он сейчас испытывает.

– Томас, я хочу, чтобы ты мне доверял. Пожалуйста, парень, скажи правду, чтобы я знал, как тебе помочь.

Мальчик молчал. Затем, теребя одеяло, промямлил:

– Но вы больше не будете меня любить.

– Томас, – произнес мужчина так мягко, что я поняла, какую боль причиняют ему эти слова, – ты не можешь сделать ничего такого, чтобы я перестал тебя любить.

– А я останусь вашим гонцом, если скажу правду?

Картье встретился со мной взглядом. Он не знает, что Изольде известно о мальчике. И если он скажет «да», то солжет Томасу. Не в его власти гарантировать ему жизнь, о чем окольным путем просил Томас. Но если Картье скажет «нет», мальчик, скорее всего, не станет с ним откровенничать.

– Обещаю, Томас, – ответил он, глядя на паренька. Я не дыша слушала клятву Картье. – Ты всегда будешь моим гонцом, сколько сам захочешь.

Он хотел, чтобы Томас выжил, ушел от суда.

Но если бы он попросил меня помочь спрятать подростка от королевы… пришлось бы ему отказать. Я разрывалась между ними. Не в силах стоять, я отошла вглубь комнаты и села в кресло.

– Я хотел поехать с вами потому, что здесь моя сестра, – шепотом признался Томас.

– Сестра?

– Да, милорд. Когда началась битва, он… то есть я пытался ей сказать, взять ее с собой. Потому что я знал: мы можем попасть в беду, наши папа и дедушка.

– Томас, а кто твои папа и дедушка? – спросил Картье.

Я напряглась, вцепившись в подлокотники и вонзив ногти в дерево.

– Мой дедушка – король, то есть был королем, – ответил Томас, потупившись. – Мой отец – принц Деклан. А меня зовут не Томас, я Эван.

Я похолодела и не смогла сдержать дрожь. Эван посмотрел на меня большими жалобными глазами.

– Госпожа Бриенна, теперь вы меня ненавидите?

Я не могла этого вынести и, пересев на кровать по другую сторону от мальчика, взяла его руки.

– Нисколько, Эван. Ты мой друг, и я считаю тебя храбрым мальчиком.

Похоже, я его успокоила, и он перевел взгляд на Картье.

– Моя сестра в темнице. Мне нужно вытащить ее оттуда.

Картье провел рукой по волосам. Я знала, что он старается держать себя в руках, сохранять спокойствие. Он стиснул зубы – подыскивал ответ.

– Как зовут твою сестру? – ласково спросила я, чтобы дать Картье больше времени на размышление.

– Кила. Она на два года старше меня. И я ручаюсь, милорд, что вам может помочь Томас.

– И кто же этот настоящий Томас, Эван? – спросил мужчина.

– Он тан дедушки, но всегда был добр ко мне. Это он помог мне бежать во время битвы. Он дал мне медные монеты, сказал, куда идти: на север, в замок Брай, – и назваться его именем, чтобы никто не узнал, кто я на самом деле.

– Так где мне найти Томаса?

Эван пожал плечами.

– Не знаю, милорд. Может, он мертв, погиб в битве.

Я обменялась с бывшим наставником настороженным взглядом. Если тан Томас сражался против нас, то он в самом деле либо погиб, либо сидит в темнице.

– Ничего не могу обещать, Эван, – наконец напряженно сказал Картье. – Твоя сестра в темнице вместе со всей семьей. Не знаю, что я могу сделать…

– Пожалуйста, милорд! – воскликнул Эван. – Пожалуйста, помогите ей! Я не хочу, чтобы ее убили!

– Ш-ш-ш, – попыталась я его успокоить, но мальчик высвободился из моих рук и опустился на колени перед Картье.

– Пожалуйста, лорд Эодан, – умолял он. – Пожалуйста. Если вы спасете ее, я больше никогда вас не ослушаюсь.

Схватив Эвана за плечи, Картье поставил его на ноги. Наверное, до него дошло, что мальчик больше не хромает, и он уставился на босую ногу, а потом посмотрел в лицо Эвану.

– Нельзя давать обещания, которые можно не сдержать. И хотя я не могу поклясться, даю тебе слово, что сделаю все для спасения твоей сестры. А ты, Эван, пообещай мне, что будешь тихо сидеть в моих покоях. Никто не должен знать, что ты здесь.

Эван усиленно закивал.

– Даю слово, милорд, никто не узнает. Я хорошо умею прятаться.

– Да, знаю, – вздохнул Картье. – А теперь тебе пора спать. Идем со мной, в мои комнаты.

Мы все встали. Должно быть, вопросы читались у меня в глазах, потому что Картье попросил Эвана на минутку выйти из спальни.

– Думаешь, лучше оставить его в твоих комнатах? – прошептала я, стараясь скрыть беспокойство.

Мне хотелось доверять Картье, но если он выберет сторону Эвана, что я скажу Изольде?

– Что ты думаешь, Бриенна? – Он подошел ко мне ближе и шептал прямо в ухо. Его дыхание согрело мои волосы. – Королева ведь знает, что он здесь?

– Она хочет поговорить об этом со мной завтра утром, – прошептала я в ответ. – Чтобы я подтвердила, кто он.

– Тогда предоставь это мне, Бриенна.

Я отодвинулась, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Могу представить, как сегодня ночью Изольда воюет с собственным решением, – едва слышно продолжал Картье. – Что делать с ребенком ее заклятых врагов.

– А что будешь делать ты?

Он мгновение смотрел на меня.

– Я буду делать то, что она прикажет. Она – моя королева. Но я хочу поговорить с ней, убедить ее поступить так, как мне кажется лучше.

Я не могла его в этом винить: в желании лично поговорить с Изольдой и попытаться сохранить Эвану жизнь.

Как не могла остановить слезы, навернувшиеся на глаза. Не знаю, откуда они взялись, возможно, из скрытого колодца в моем сердце, который вырыли внутри меня затруднения Эвана.

Я попыталась отвернуться, пока Картье их не заметил, но он обхватил мое лицо ладонями.

Слезы потекли по моим щекам. Картье поцеловал их. То, как он ласкал мои волосы, как встрепенулось и забилось при этом сердце… Если бы не Эван в соседней комнате, я не знаю, что могло бы произойти между нами, хотя могу представить. Я это уже представляла.

Когда он посмотрел на меня, я увидела то же самое в его глазах: ненасытное желание одного – ночи наедине, звезд над нами, сжигающих секреты до зари.

Однако реальность будто плеснула мне в лицо холодной водой: между нами сын Ланнона, приближается суд, нас ждет неизвестность.

Будет ли когда-нибудь время для меня и его?

– Доброй ночи, Картье, – прошептала я.

Он ушел молча, предварительно убедившись, что в коридоре никого нет. Эван прятался в его тени.

И я вдруг осталась одна.