— Мы потеряли управление, — доложил он после нескольких бесплотных попыток.
— Вот теперь у нас есть проблема, — сказал Стив, — подавай сигнал бедствия. Запрашивай экстренную посадку в аэропорту Схипхол. Пусть подгонят пожарных, скорую, спасателей. Всех, кто окажется рядом. Наверняка на борту есть еще раненые, а если и нет, то после такой посадки — будут.
Радио молчало долго. Потом послышался голос, такой же спокойный, как голос Стива.
— Рейс 568, руководство посадкой беру на себя. Будем вас сажать.
И от этого спокойного голоса с явно выраженным голландским акцентом, экипажу стало немного легче.
— Поворачивайте направо.
— У нас небольшая проблема, — отозвался Стив, — мы потеряли управление. Развернуть самолет не можем. Черт, мы сейчас промахнемся и попадем в Берлин. Кто-нибудь любит сосиски с пивом?
— Не падайте духом, — отозвался незнакомый диспетчер, — я приглашаю вас на яблочный пирог с мороженым. Это гораздо вкуснее каких-то сосисок.
— Как нам к тебе вырулить? — Стив почти улыбался, почему-то близкая гибель совсем не казалась ему ни страшной, ни такой уж неминуемой.
— Самолет не реагирует на приказы автопилота, — напомнил Дик, — а если я его отключу, даже тот минимальный контроль, который у нас есть, будет потерян. Самолет завалиться на крыло, и мы не сможем выправить крен. Вообще не сможем его контролировать.
— У тебя есть другие варианты? — спросил Стив.
— Ни одного, — признался Дик.
— Тогда выключай. Это приказ.
— Да, командир.
Дик отключил автопилот. Все напряглись, ожидая немедленного апокалипсиса, но ничего не произошло. Самолет продолжал свой неровный и, практически, неуправляемый полет мимо спасительного аэропорта.
— Пробую повернуть его рулями. Ничего не получается, — доложил Дик.
— Может быть, элерон заклинило взрывом? — предположил техник.
— Выйди, посмотри, — сострил Стив. Майк нервно усмехнулся. Неестественное спокойствие командира внушало ему ужас. Сам он был как никогда близок к панике, и держался лишь потому, что видел, к чему приводит паника на борту.
— Посмотрим в кратком справочнике, что нужно делать.
Стив лихорадочно листал потрепанную «библию пилотов».
— Здесь написано: «Приложите максимум силы», — прочел он, — ладно, попробуем дернуть вдвоем, а если не получится — втроем.
— А если и втроем не получится? — попытался пошутить Майк.
— Не знаю, — отозвался Стив, — но в справочнике наверняка и об этом написано.
— Думаешь?
— Хм… Не хотелось бы проверять.
Сила не помогла. Самолет продолжал лететь прежним курсом, никак не реагируя на «вожжи».
— Включай автопилот, — распорядился Стив, оттерев лоб. Отчего-то в кабине вдруг стало жарко и душно, — я подумаю. Что пассажиры?
— Пишут завещания, — доложил Майк.
— Ну и хорошо. Все при деле.
— Ты что-то придумал? — Дик повернул к командиру заинтересованное лицо.
— Кажется, да. Используем разность тяги. Отключаем автоматическую тягу. Так… А теперь третий и четвертый двигатели…
Самолет начал медленно и нехотя поворачивать направо.
— Сбрось скорость, — скомандовал Стив, — слишком большой радиус разворота.
— Понял.
Экипаж работал слаженно, как никогда. В эти секунды они словно стали единым организмом, которому не нужны слова, как человеку не нужно вслух отдавать приказы своей руке или ноге. Нарисовав в ночном небе огромную, красивую петлю, самолет, наконец, лег на нужный курс.
Невозмутимый голландский диспетчер подавал короткие и четкие команды, направляя крыло прямо на полосу аэропорта.
Дик еще раз проверил систему управления.
— Командир, рули высоты немного слушаются.
— Отлично! Скорость 250. Закрылки!
— Закрылки 10, Скорость 225.
— Бортинженер, сброс горючего.
— Понял, делаю.
Пассажиры, наверное, здорово напугались, когда заметили, как за крыльями стелятся клубы дыма, рисуя в небе две серые дорожки.
— Пристегнитесь. Вижу взлетную полосу. Дик… Давай.
Второй пилот кивнул и от напряжения закусил губу. Такой посадки ему не приходилось совершать никогда в жизни, и он крепко надеялся, что и не придется. Если, конечно, он выживет.
— Зеленая лампочка, сэр. Шасси выпущены, — доложил Дик, — отключаю автопилот. Буду садиться на ручном управлении.
— ОК, — бросил Стив и ободряюще кивнул младшему члену экипажа.
— Закрылки 30. 165 метров, идем точно по курсу.
— Когда я скажу, все начинайте тянуть руль высоты. Скорость 66. Тяните!
Самолет потихоньку замедлял ход. Пазл сложился.
Глава 5. Полет, собака, голландский туалет…
Пожарные, врачи и спасатели работали исключительно слаженно. С момента очень жесткой посадки прошло всего несколько минут, а пожар уже был, практически, потушен и началась эвакуация пассажиров: тяжелых — в больницу, операционный зал был уже готов. Тем, кто пострадал меньше, оказывали помощь прямо в аэропорту. Те, кому уже ничем нельзя было помочь, обрели временное пристанище тут же, в местном морге. Посадочную полосу временно закрыли, место обтянули лентой и сделавшие свое дело пожарные уступили полицейским. Предстояла самая, пожалуй, трудная часть работы — установить, отчего произошла катастрофа.
Зябко кутаясь в плед (температура здесь была, примерно, + 10 градусов), агент Колибри, как суслик, стояла «столбиком», устремив пустой взгляд на изуродованную громаду прекрасного самолета. В ее жизни бывало всякое, но в авиакатастрофы девушка еще не попадала.
— Мэм, вы можете идти? — обратился к ней немолодой полицейский, судя по форме, «приписанный» к аэропорту, — вам следует пройти в зал, там уже оказывают помощь пассажирам.
Девушка повернулась к нему всем корпусом, двигать головой было немного больно, и неуверенно произнесла.
— Мне бы хотелось узнать о судьбе моего багажа…
Полицейский терпеливо покивал.
— Да, мэм, безусловно. В здание аэропорта вы сможете навести все справки, в том числе и о багаже.
— Но ведь мой багаж прямо здесь. Еще ничего не выносили, — девушка выпростала из пледа тонкую руку и указала на покореженный хвост самолета, — я ведь могу просто заглянуть туда и посмотреть?
— К сожалению, нет, мэм, — полицейский строго покачал головой, — это опасно. Пока существует возможность взрыва, гражданских лиц туда не пустят.
— Но ведь пожар потушили, — Колибри широко распахнула огромные глаза, в которых светилась детская непосредственность, — значит, опасности нет.
— Послушайте, — полицейский еще не сердился, но уже потихоньку начинал раздражаться, — вы же видели, что произошло! Люди погибли. Много тяжелораненых и неизвестно, выживут ли они. Третья полоса до сих пор закрыта, и аэропорт был вынужден отказать в посадке лайнеру из Сан-Франциско, а у них горючее на пределе.
— Да, я понимаю, сэр, но…
— Никто, — полицейский надавил голосом, — никто сейчас не будет заниматься вашими чемоданами. Вы их получите. Позже. Пройдите в здание аэропорта и не мешайте людям работать.
Полицейский ушел, а она снова застыла столбиком. В ее голове щелкал калькулятор. Снотворное, которое вкололи Крысе, было рассчитано на перелет до Амстердама с небольшим запасом. Запас вышел еще в Дубае, когда задержали рейс. Потом они кружили над аэропортом, пытаясь «вылетать» лишнее горючее и падали с небес плохо управляемой нелетающей металлокерамической кастрюлей. И вот уже больше получаса торчат здесь. Заряд «шарика» подходит к концу, еще четверть часа и Крыса проснется. Проснется в наглухо закрытом железном ящике, похожем на гроб. Будет стучать… Хорошо, если его сразу услышат и вытащат. На задании можно будет поставить большой и жирный крест. Это плохо, но… пусть. Ничего. Ей не привыкать огребать от начальства и по первое число, и по тридцать первое. А если
