Люциус с неохотой признал, что эти слова звучат разумно. Скорее всего, он просто обознался. Сложно поверить, что мама прибыла в Лондон и не захотела первым делом проведать сына. Люциус, тяжело вздохнув, кивнул и стал печально смотреть в окно, за которым снова проплывали дома, деревья и люди.
Да, Майкрофт наверняка прав. Но тоска от этого никуда не делась. И больше всего на свете Люциусу хотелось, чтобы мистер М. всё-таки ошибся.
Вскоре они приехали в клуб «Диоген», вторую гостиную Майкрофта Холмса, как он его называл. Здесь собирались почтенные жители Лондона – учёные, офицеры, успешные коммерсанты и аристократы, – чтобы немного отдохнуть от повседневной суеты. Они молча сидели в высоких креслах, читали газеты, пили чай или просто задумчиво смотрели в одну точку, сложив руки на животе. Клуб «Диоген» был местом спокойствия и тишины, поэтому одно из немногих правил этого заведения гласило: здесь нельзя разговаривать и вообще нужно вести себя как можно тише.
Люциусу и его друзьям это правило, конечно, совершенно не подходило. Поэтому для отпрысков членов клуба оборудовали комнату в башенке, возвышающейся над зданием неподалёку от берегов Темзы. Четырёхугольная комната с многочисленными окнами и куполообразным потолком была их царством. Здесь, среди списанной мебели и привезённых отовсюду сувениров, они могли резвиться и шуметь сколько душе угодно.
Люциус любил уютный хаос, царящий в их штаб-квартире: маски африканских племён на стенах, львиная шкура перед одним из кресел, индийские покрывала, разбросанные иллюстрированные журналы и заваленный тиглями[4], стеклянными бутылками и шестерёнками верстак Харольда Кейвора. На этом же верстаке стояла и смастерённая им чаеварка. Это было «Вороново гнездо» – настоящий дом Люциуса в Лондоне.
Сегодня он застал в башне только Теодосию и Себастиана. Девочка, которую все называли Тео, любила пёстрые развевающиеся одежды из индийского шёлка, потому что долгое время прожила с отцом, полковником британской армии, в Индии. Себастиан же был в потёртой кожаной куртке и плотных штанах, будто только что вернулся из джунглей.
Сейчас Тео сидела на плечах крепкого белокурого мальчика, держа в руках палку от метлы и безуспешно пытаясь дотянуться ею до парящего под потолком металлического шара. Из прорезей в нижней части шара исходило голубое свечение.
– Чем это вы тут занимаетесь? – удивился Люциус.
– А что, не видно? – прокряхтел Себастиан, пока Тео лупила концом метлы по пластинам, которыми можно было открывать и закрывать прорези. – Пытаемся поймать этот дурацкий шар.
– Это я уже понял. Но как он вообще оказался под потолком?
Люциус знал, что шар принадлежит Харольду – он достался ему от дяди, профессора Джозефа Кейвора, который вынашивал безумный план первым в истории человечества полететь на Луну. Профессор Кейвор уже несколько месяцев разрабатывал летательный аппарат, а это была его уменьшенная модель. Но обычно шар, привязанный за верёвку, парил над верстаком Харольда.
– Спроси Тео, как шар туда попал, – сказал Себастиан.
– Я не виновата, – оправдывалась девочка. – Нечего было Харольду оставлять на верстаке вчерашние бутерброды.
– Ничего не понимаю, – растерялся Люциус.
– Глупая змея Тео заползла на верстак, чтобы устроить себе второй завтрак, – объяснил Себастиан. – При этом она случайно задела пластины шара, который лежал на верстаке. А он взял и взлетел под потолок.
– Мисс Софи не глупая, – обиделась Тео. – Но нельзя же ожидать, что она откажется от сочного куриного сэндвича, который лежит на самом видном месте. Она же змея!
– Ладно, ладно, – пробурчал Себастиан. – Просто сними оттуда этот шар. И не дёргайся так на моих плечах, а то оба упадём.
– Я стараюсь, – проворчала Тео.
Люциус перевёл взгляд на заставленный верстак. Там действительно лежала почти семифутовая[5] самка тигрового питона, которую Теодосия называла домашним питомцем и просто обожала. Голова мисс Софи покоилась на одной из книг Харольда. Змея, похоже, переваривала обед.
– Но разве шар обычно не привязан? – недоумевал Люциус.
– Обычно – да, – подтвердил Себастиан. – Но не сегодня. Наверное, Харольд что-то мастерил – откуда мне знать.
– Есть! – воскликнула Тео, попав палкой по пластинам. Они захлопнулись, и шар камнем рухнул вниз.
Люциус подскочил и поймал его.
– Уфф! – вырвалось у него. Шар оказался куда тяжелее, чем он предполагал. Он хотел было положить его обратно на верстак, но не решился, потому что там лежала мисс Софи. – Э-э-э…
Себастиан присел, и Тео соскользнула с его плеч. Одёрнув шёлковое фиолетовое одеяние, девочка с улыбкой направилась к Люциусу:
– Тебе незачем бояться мисс Софи. Она тебя не тронет.
– Я и не боюсь, – слукавил Люциус. – Просто опасаюсь… нечаянно уронить шар ей на хвост. Он, знаешь ли, тяжёлый.
– Тогда, пожалуй, лучше я её заберу. – Девочка ловко подхватила змею и бесстрашно положила её себе на шею.
Порой Тео поражала Люциуса. Она казалась такой хрупкой, но на самом деле ничуть не уступала мальчикам в смелости и авантюризме – скорее наоборот. Люциус благодарно кивнул, положил шар Харольда на верстак и привязал к нему верёвку.
– Кстати, где Харольд? – спросил он. – Обычно он первым является в «Вороново гнездо», а сегодня что-то задержался.
Не успел он договорить, как дверь комнаты открылась. Люциус обернулся, чтобы поздороваться с Харольдом, и глаза его округлились: в комнату тяжёлой поступью вошёл вовсе не его друг.
Автомат выглядел так, будто на него нанизали корабельные детали, печные трубы и другие тяжёлые железяки. Громоздкая бочкообразная голова напоминала рыцарский шлем. Из всех швов валил пар, и автомат приближался, громыхая и угрожающе шипя.
– Ой! – перепугался Себастиан. – Кто его сюда впустил?!
– Доброе утро, мастер Себастиан, – поздоровалась с мальчиком машина. – Как поживаете? – Голос звучал гулко, но по тону Люциус сразу догадался, кому он принадлежит.
– Джеймс? – недоверчиво спросил он, подходя к бронированному автомату.
– Собственной персоной, – ответил за своего спутника Харольд, вошедший вслед за ним в комнату. Щуплый мальчик с усмешкой поправил никелевые очки. – Хорош, правда?
– Господи, Харольд, что ты наделал?! – Тео тоже подошла ближе, со смесью изумления и ужаса разглядывая автомат. Мисс Софи всё ещё лежала у неё на плечах.
Юный изобретатель коснулся руки Джеймса:
– Я немного вооружил его. Теперь он не просто автомат-дворецкий, а боевой автомат-дворецкий. Или автоматический боевой дворецкий. Или боевой автоматический дворец…
– Это мы уже поняли, – перебил его Люциус. – Но зачем ты его так изуродовал?
– Эта идея пришла мне ещё несколько недель назад, – сказал Харольд, плюхнувшись в кресло. – С тех пор как мы выслеживаем для мистера М. странные явления в Лондоне, мы уже неоднократно попадали в опасные ситуации. Сколько раз мы желали, чтобы кто-нибудь защитил нас от злодеев. И вот я наконец позаботился, чтобы нам больше не пришлось бояться
