Вперед, не останавливаться. Теперь нужно всё делать быстро. Я делаю четвертый и потом пятый шаг, освобождаю место следующему. Это Плавает-Быстро, он невольно вскрикивает при виде огромного зала, полного людей воздуха.
Кое-кто из них уже заметил нас. Вытягиваются шеи, люди толкают соседей локтями, привлекая их внимание. Начинаются разговоры – само собой, говорят про нас.
Дальше, еще дальше. Скорее. Я спиной чувствую, как остальных охватывает волнение. Одно дело что-то решить, и совсем другое – действительно это сделать. Всю жизнь субмарины старались не попадаться на глаза ныряльщикам, пловцам и морякам – а теперь они сами показывают себя им!
Беспокойство в зале нарастает. Теперь уже и докладчица оборачивается, видит нас, замирает в шоке. На нас направляются камеры, над сценой жужжат летящие к аквариуму видеодроны. Охрана в униформе напряженно переговаривается по рации, не спуская с нас глаз.
Сейчас, по идее, я должна была достичь нужной точки. Я расширяю грудную клетку, создаю внутри себя воздух и всплываю. Вынырнув из воды у верхней кромки аквариума, я оказываюсь за деревянной обшивкой, которая наверху плавно переходит в купол, так часто встречающийся на фотографиях.
Где-то здесь должен быть… ах да. Вот же он. В плане значился доступ для технического обслуживания внутренней части зала. Это что-то вроде дверцы, которая так плотно врезана в обшивку, что из зала ее не видно, Открывается она магнитным ключом, по крайней мере, снаружи. Я подплываю к ней, изучаю замок. В Сихэвэне многие магнитные замки изнутри можно открыть руками. Мне повезло – похоже, в Сиднее это тоже работает. Я поворачиваю ручку и распахиваю дверь в зал.
Теперь я смотрю на охранников с высоты пяти-шести метров, а они явно не знают, что предпринять. Двое из них поднимаются на сцену и идут ко мне, заметно сбитые с толку появлением субмаринов в аквариуме. Я приподнимаюсь на руках и перебрасываю ногу через стеклянную стену. Со второй ногой пока подожду – не хотелось бы потерять равновесие и свалиться.
Ко мне подлетает дрон с камерой. Ее объектив, как темный стеклянный глаз, с любопытством изучает меня. Я улыбаюсь, как могу, потому что с большой вероятностью через эту камеру на меня сейчас смотрит половина земного шара. Можно сказать, мы обеспечили заголовки для завтрашних газет.
Теперь охранники стоят прямо подо мной, спорят, жестикулируют, но по-прежнему не понимают, чего бы им от меня потребовать. Чтобы я вернулась в воду? Точно нет. Чтобы я спустилась? Ну да, я и сама не прочь.
Пора бы уже Пигриту появиться с лестницей, как он мне и обещал. Впрочем, возможно, это не так-то просто. Не похоже, чтобы эти охранники просто так пропустили его ко мне.
Хорошо, что дрон полетел дальше, потому что я чувствую, как улыбка сползает с моего лица. Не может же мой прекрасный план провалиться из-за такой глупости! В этот миг центральные двери с грохотом распахиваются, словно в них ударили тараном, и в зал с воплями влетает Пигрит. Он размахивает руками как сумасшедший, сначала бежит по проходу вниз, потом разворачивается и бежит назад, чтобы перед дверьми свернуть направо. И всё это время он приплясывает и верещит, словно за ним гонится рой невидимых пчел. Вот только лестницы я нигде не вижу. Что всё это значит?
Впрочем, что бы это ни означало, оно гораздо лучше вписывается в картину мира охранников, чем полуголая девочка, выныривающая из аквариума пятиметровой высоты. Больше не взглянув на меня, они устремляются прочь, чтобы преградить Пигриту дорогу, прежде чем он окажется у дверей в правой части зала.
По крайней мере, они пытаются это сделать. Охранников не меньше десятка, но Пигрит маленький и юркий. Ему удается занять их всех: он мечется из стороны в сторону, выскальзывает из рук, пытающихся схватить его, перепрыгивает через подставленные подножки, скачет по спинкам кресел, бегает по столам, исчезает за сиденьями и вновь выныривает в неожиданных местах.
И в то самое время, когда охранники заняты тем, чтобы полностью опозориться при попытках поймать Пигрита, появляется лестница. Она влетает через средние, всё еще распахнутые настежь двери, проносится по центральному проходу мерцающей серебристой стрелой. И вот что удивительно: все так увлечены охотой за Пигритом, что лестницу, похоже, никто не замечает.
Ее несет на плече Шесть-Пальцев. И улыбается при этом улыбкой человека, только что провернувшего отличную проделку.
Шесть-Пальцев сильный и быстрый. Мгновение – и он уже у сцены. Прыжок – и он на ней. И, уже подбегая ко мне, он снимает лестницу с плеча, переворачивает ее так, словно она ничего не весит, и прислоняет ее к стенке аквариума с такой точностью, что ее верхний край оказывается прямо у моих ног.
Теперь нужно поторопиться. Схватившись за лестницу, я окончательно вылезаю из воды и спускаюсь вниз. Охрана всё еще занята Пигритом. Подо мной на полу растекается здоровая лужа.
– Ты была совершенно права, – говорит Шесть-Пальцев, который всё это время держал лестницу. – Насчет твоего плана.
Я улыбаюсь, сейчас мне бы очень хотелось кое-что ему сказать, но на это нет времени. Я ужасно напряжена, полностью сконцентрирована на том, что мне предстоит сейчас сделать. Поэтому я быстро касаюсь его руки, с благодарностью поворачиваюсь к залу и устремляюсь к трибуне.
За ней всё еще стоит та женщина в костюме из молочной пенки, который, должно быть, обошелся ей в целое состояние. Она возмущена и растеряна, продолжает держать в руке пульт управления от голограммного проектора, словно хочет меня им ударить.
Но вот, похоже, поймали Пигрита. Раздаются аплодисменты, в зале царит хаос и возбуждение. Часть людей повскакивали со своих мест, некоторые даже залезли на столы, чтобы ничего не пропустить, в то время как другие остались сидеть и демонстративно погрузились в свои планшеты, ведь ничто не может отвлечь их от работы.
Однако теперь, когда проблема Пигрита решена, охранники замечают то, что происходит на сцене. Примерно половина из них бросается ко мне, широкоплечие мужчины-шкафы (среди них есть две женщины, но габаритами они мужчинам почти не уступают), с раскрасневшимися лицами, яростью в глазах и оружием на поясе. Правда, пока они за него не хватались. Но вот они штурмуют сцену и не сводят с меня глаз. От этого зрелища мне становится по-настоящему страшно.
Внезапно что-то закрыло меня от охранников, какое-то металлически поблескивающее заграждение, – это лестница, осознаю я после секундного ужаса. Ее схватил Шесть-Пальцев, он стремительно закинул лестницу себе на
