Встречали меня по высшему разряду, то есть звонил колокол на ближайшей кирхе, все слуги и окрестные жители, принаряженные ради такого случая, во главе с герцогиней толпились перед её домом, во все глаза рассматривая нашу кавалькаду. Зрелище, надо сказать, презанятное. Началось всё с того, что свободных лошадей на всю нашу ораву в Ростоке не нашлось, даже с учетом того, что Болик спешил часть своих рейтар. Поэтому до Гюстрова мы добирались на повозках, нанятых ради такого дела в предместьях. Сколько им заплатили, я не вникал, но судя по кислым лицам провожающих нас владельцев транспортных средств, вознаграждение щедрым не назовешь. Ну, ничего, потерпят. Всё-таки сюзерен даже не каждый год к ним наведывается.

Ульрих, посмотрев на это сразу заявил, что поедет в своей карете, но сдуру проявил любезность, согласившись взять Марту с ребенком, а так же Рюмина и отца Мелентия. Судя по всему, им было не скучно, то маленький Людвиг заплачет, то иеромонах со светским епископом затеют теологическую дискуссию, то мой посольский дьяк им всем вместе по ушам ездит. К слову, мой духовник, похоже, всерьез решил обратить датского принца в истинную веру, и усилено проповедует последнему, благо латынь знают оба.

В общем, когда мы добрались до конюшен Гюстрова, датчанин первым делом потребовал себе коня. Лошадей, слава богу, хватило, так что в Любц мы почти все прибыли верхом, а в освободившиеся фургоны нагрузили припасы. Для рынд я приказал открыть герцогский арсенал, так что теперь они щеголяют в оставшихся после разгрома поляков доспехах и выглядят весьма грозно и презентабельно, а живописно разодетые ратники Михальского добавляют им восточного колорита.

– Здравствуйте тётушка, – поприветствовал я герцогиню, спешиваясь. – Вы ничуть не изменились за то время, что мы не виделись!

Самые расторопные из рынд – Пожарский и Хованский, тут же спрыгнули с телеги, и, подбежав, встали у меня за спиной, держа руки на рукоятях сабель.

– Добро пожаловать в Любц, Ваше Величество, – присела в реверансе герцогиня. – Вы тоже, всё такой же стремительный.

– Что есть, то есть.

– Я смотрю, с вами князь-епископ Ульрих? – обратила она внимание на покидающего карету родственника. – Не ожидала, что вы будете путешествовать вместе.

– Честно говоря, я сам не ожидал. Но у нас обоих дела в Брауншвейге, так почему бы не отправиться в путь вместе? Кстати, а кто это милое дитя рядом с вами?

– Ах, дорогой племянник, вы же не знакомы, – скривила губы София. – Ваше Величество, позвольте представить вам принцессу Марию Агнессу Клеменцию Мекленбургскую!

С этими словами она подтолкнула вперед девочку примерно девяти лет от роду в красивом платье из небесно-голубой тафты и с диадемой на неожиданно коротких волосах. Та вперила в меня испытующий взгляд, затем присела в книксене, и протараторила заученную фразу:

– Здравствуйте Ваше Царское Величество и Королевское Высочество. Я очень счастлива, видеть Вас в нашем славном и добром Любце!

– Ну, здравствуй, Мария, – улыбнулся я дочери. – Наконец-то мы познакомились!

С этими словами я наклонился, чтобы поцеловать её в лоб, но Мария в ответ посмотрела на меня с таким неприкрытым скепсисом, что я на мгновение завис. Однако сюрпризы на этом не закончились и маленькая чертовка с криком – «папенька!» прыгнула мне на шею и вцепилась в неё обеими руками.

– Что вы делаете, Ваша Светлость? – позеленела от этого зрелища София. – Это возмутительно!

– Ничего-ничего, – поспешил я успокоить я тётушку, подхватив девочку на руки. – Напротив, это очень мило…

– Я знала, что тебе понравится! – довольно заявила принцесса, устраиваясь поудобнее. – И вообще, может я соскучилась. Живу тут одна без мамы и папы…

– Тебе плохо здесь? – встревожился я.

– Нет, бабушка София очень хорошая, но родного папу ведь не заменит!

– Гхм, – не нашелся я сразу с ответом.

А юная оторва продолжала щебетать мне на ухо разную чушь, которая показалась мне ужасно милой, разве что иногда в глазах девочки мелькала какая-то чертовщинка, заставлявшая меня держать ухо востро.

– Мария, что это значит? – раздался сзади голос Марты.

– Ой, мама! – вздрогнула принцесса и ослабила хватку.

– Вот видишь, и матушка здесь! – осторожно поставил я девочку на землю и облегченно вздохнул. – Ступай, поздоровайся с ней и братиком. А мне надо потолковать с герцогиней Софией.

– Прошу простить меня, Ваше Величество, – поспешила извиниться тётушка. – Ваша дочь, иной раз, очень импульсивна и совершенно неуправляема.

– Я заметил. Но, надеюсь, она единственная в Мекленбурге, кто не поддается управлению?

– Разумеется, – с полуслова поняла намек София. – Давайте я представлю Вам Ваших подданных, а затем мы пойдем в мой кабинет, где вы получите исчерпывающий отчет.

– Прекрасно. Давайте так и поступим.

Пока шла церемония представления, принцессу Марию увели, очевидно, решив не испытывать более судьбу. Я милостиво кивал местным жителям и придворным, попутно выслушивая их имена и краткий рассказ кто чем занимается. Как оказалось, герцогиня и впрямь вела очень скромный образ жизни, обходясь минимумом слуг, большинство которых, помимо прямых обязанностей, было занято ещё и по хозяйству. Затем мы направились в внутренние покои, где передо мной развернули бухгалтерские книги, но я жестом остановил тётушку.

– Я нисколько не сомневаюсь в деловых качествах и порядочности Вашей Светлости. Однако мне хотелось бы обратить ваше благосклонное внимание, но изменившуюся обстановку. В воздухе явно пахнет порохом и мы должны быть готовы к любым неожиданностям.

– Вы говорите об укреплениях Ростока?

– Да.

– Вы полагаете, имеющихся недостаточно?

– Именно так. Время, когда было достаточно простых крепостных стен, закончилось. Нужны бастионы, пушки…

– Не стану спорить, но боюсь, что в случае осады Городской совет предпочтет сдаться и постройка укреплений станет пустой тратой времени и денег.

– Я думал об этом. Но полагаю, нужно, прежде всего, укрепить Варнюмюнде и занять его надежным гарнизоном. Это коренным образом изменит городские настроения.

– Простите, Ваше Величество, – высоко подняла брови София. – Вы собираетесь защищать Росток или…

– В зависимости от ситуации, – улыбнулся я. – Боюсь, излишняя самостоятельность Городского совета – роскошь, которую мы не сможем себе позволить.

– Хм. Это будет не просто. И не дешево.

– Вот поэтому и надо возложить эту почетную обязанность на город.

– Задушить Росток за его же деньги?

– Ну, зачем же «задушить»? Защитить! Если понадобиться, то и от самих себя.

Пока царь и герцогиня вели переговоры, Пожарский с Хованским стояли на часах у дверей, охраняя их покой. Какое-то время они изображали из себя статуи, но скоро молодым людям это наскучило и они стали переговариваться.

– Богато живут, – завистливо вздохнул Ванька. – Хоромы глянь какие!

– Ага, – кивнул Пётр. – Хоть и невелики.

– Да и городишко – тьфу! У нас деревеньки есть поболее этого Любца.

– А все же дома каменные.

– Царевна-то видал какова? Прыг государю на шею, ровно кошка!

– Смешная, – согласился товарищ. – И имя красивое – Маша!

– Тебе все Машки красивые, – хохотнул княжич и тут же стал серьезным. – Пожрать нам, интересно, дадут севодни?

– Должны. Рази