– Вам нужно влюбиться, – неожиданно прервал меня бывший лисовчик. – Это всегда помогает во взаимоотношениях с женщинами.
– Ты-то, откуда знаешь?
– О, государь. Когда-то моё сердце было целиком занято образом одной прекрасной пани, и я думал, что её оттуда ничем не вышибешь…
– Ты про Изабеллу Ленцкую?
– Вы запомнили? – грустно усмехнулся Корнилий. – Да, про неё. Но после встречи с моей Машей я излечился от этого недуга. И не устаю благодарить Пречистую Деву, за то, что она послала мне сил дожить до этого момента.
– Бог мой, какой слог! Тебе бы романы писать.
– Вы мне не верите?
– Отчего же, это происходило на моих глазах, если ты не забыл. Но, боюсь, твой совет мне не слишком подходит. У меня семья, дети, корона и не одна. А теперь вот ещё эта война, которая, кажется, затихла, но непременно вспыхнет вновь. Мне нужна не любовница, а единомышленник, надежный товарищ. Соратник. А где такую взять?
– Чего уж проще, – усмехнулся в усы Михальский.
– Что ты имеешь в виду?
– Простите, Ваше Величество, но Вы женаты, как раз на такой женщине.
Некоторое время я молчал, не столько уязвленный, сколько удивленный этим замечанием, а через некоторое время сам не заметил, как заснул.
Встали мы, как и собирались, рано. Наскоро умывшись, я стал одеваться в свой привычный рейтарский мундир. Черный камзол, такие же панталоны, высокие кавалерийские сапоги. Венчала наряд поданная Корнилием перевязь со шпагой. Затем, прицепив к поясу кинжал, добавил к нему пару двуствольных пистолетов работы мастера Исаева, отличавшихся от моих прежних допельфастеров[102] вполне вменяемыми размерами и умеренной массой. Кажется, можно идти.
– Всё готово, Ваше Величество, – отрапортовал заглянувший к нам фон Гершов.
– Отлично. Датчанин уже здесь?
– Да, государь. Даже удивительно.
– Значит, я ему действительно нужен. Всё выступаем.
Любц был маленьким городишком, в котором никогда ничего не происходило, кроме, разве что, драки между подвыпившими селянами на Рождество или какой другой праздник. Правила в нём и ещё в двух окрестных амтах[103] вдовствующая герцогиня София, славящаяся своей набожностью, справедливостью и скромностью. Подданные любили её за эти качества и благословляли небо за то, что именно она управляла княжеством в отсутствие герцога Странника и его супруги.
Увы, этих восторгов совершенно не разделяла внучатая племянница герцогини – маленькая принцесса Мария Агнесса Клеменция Мекленбургская. И нельзя сказать, чтобы София относилась к девочке плохо, вовсе нет. Но, Её Светлость сразу же заметила пробелы в воспитании и образовании юной принцессы и со свойственными ей педантичностью и упорством начала исправлять ситуацию.
– Вы, юная фройляйн, совершенно не можете позволить себе лености, невежества и своевольства, – любила повторять она своей воспитаннице. – И если обычной принцессе, чтобы составить счастье своего мужа достаточно быть милой и покорной, то вам придётся быть самим совершенством!
– А разве не будущий супруг должен составлять моё счастье? – удивилась этой вывернутой логике Мария, старательно вдевая мулине[104] в тончайшую иглу.
– Ах, если бы так, моя дорогая. Увы, вам придется о многом заботиться самой, при том так, чтобы окружающие и не догадывались об этом.
– И поэтому я должна все пальцы исколоть этой дурацкой иголкой?! – возмутилась девочка.
– Умение шить необходимо для благовоспитанной девицы. Равно как и умение слушать окружающих во время работы. Женщины любят посудачить между собой, а вы, таким образом, можете быть в курсе всех дел в ваших владениях.
– Вот как? – удивилась принцесса, впервые задумавшись о подобном способе добыче информации.
– Да, милочка. А хорошая вышивка может быть прекрасным подарком для жены соседнего государя. Та, в свою очередь, при случае, хорошо отзовется о Вашей Светлости при муже и вот, глядишь, и от простого рукоделия будет больше прока, чем от прожженного дипломата или компании наемников.
Некоторое время они молчали, занятые вышиванием, но Мария долго молчать не могла и, поерзав немного, задала очередной вопрос:
– Тётушка, простите моё невежество, но отчего у вас такой воротник?
– Что, прости?
– Ну, большинство дам, которых я знаю, носят отложные воротники. Иногда они просто белые и лежат на плечах, иногда целиком из тончайших кружев и покоятся на каркасе из тонкой проволоки, но никогда, такой как у вас – в виде гофрированного круга.
– И вы никогда не видели таких воротников прежде?
– Ну, отчего же. Видела. На картинах. Иногда они даже больше чем ваш, и за ними даже плеч не видно.
– А вы помните, кого изображают эти картины?
– Ну не знаю. Кажется императоров. Рудольфа, Матиаса и Фердинанда.
– Прекрасно, а что объединяет этих людей?
– Они императоры!
– А ещё?
– Католики.
– И всё?
– Ну ещё эти, как их… Габсбурги!
– Верно. И как видишь, все они носят большие гофрированные воротники по испанской моде, или как их ещё называют – фрезы. И их сторонники носят такие же, правда, меньше размерами. А теперь скажи мне, какие воротники носит ваш батюшка или мой племянник король Густав Адольф?
– Ну, отца я никогда не видела, а у шведского короля простой отложной воротник лишь немного отороченный кружевами… Погодите, это значит, что сторонники императора носят фрезы, а противники – отложные воротники?
– Вы почти угадали. Но я бы сказала, что первые указывают на людей спокойных и благонамеренных, а вторые, скажем так, более темпераментных.
– Смутьянов?
– Пожалуй, что так.
– Klass, – обрадовалась принцесса. – Практически цветовая дифференциация штанов! Сразу видно перед кем сколько раз приседать…
– Боже мой, что вы такое говорите, дитя моё, – лишь покачала головой в ответ герцогиня. – Я иногда совершенно вас не понимаю!
Тут внимание её светлости отвлекла старая служанка, суетливо подбежавшая к своей госпоже и принявшаяся что-то шептать на ухо, причем, как принцесса не напрягала слух, ничего разобрать, так и не получилось. София, судя по всему получившая важную весть, переменилась в лице и, оставив своё рукоделие, направилась к выходу.
– Что-то случилось? – почти крикнула ей в след Мария.
– Ваш царственный родитель прибыл в Мекленбург, – не оборачиваясь, отозвалась герцогиня.
– Он едет сюда? – широко распахнула глаза девочка.
– Нет. Его Величество сейчас в Гюстрове, но оттуда он направится прямиком в Брауншвейг.
– Papasha-alimentshik отправился бабушке?! – изумленно спросила принцесса, глядя в след вышедшей вон опекунше. – Но почему не… vot kozel!
Глава 14
Любц – оказался маленьким городком стоящим чуть в стороне от дороги из Гюстрова в Брауншвейг. В прошлые свои визиты я просто игнорировал его, но теперь отказ навестить тётушку Софию выглядел бы подлинным свинством. В конце концов, она в моё отсутствие главная в герцогстве, не говоря уж о том, что сейчас здесь моя дочь. Вообще, последнего обстоятельства я не понял. Всё-таки у вдовствующей герцогини нет причин испытывать приязнь ко мне и моему потомству. Хотя я и не виноват напрямую в гибели
