Она переступила с ноги на ногу, и тут же ее лицо искривилось в мучительной боли. Помотал головой, не понимая, что случилось.

— Что с тобой? — спросил я, на что девушка удивлено, посмотрела на меня, но резко дернулась, опасаясь какого-то подвоха. Соглашусь, не каждый день я могу интересоваться состоянием чужого мне человека. Бред за бредом, если честно. Сам не понимал, что поспособствовало так активно заволноваться.

— Кажется, я подвернула немного ногу, — сипло выдала и, приподняв ногу, крепко удержалась за меня.

— Тебе нужен холодный компресс, чтобы боль не распространилась еще больше. Ты сможешь идти? — Немного перестроился и встал рядом с девушкой, прихватывая за талию и положив ее руку на свою плечо. Она кротко взглянула и кивнула. — Оке’й. Только переступай медленно и не торопясь, мало что может произойти.

Усилил хватку на осиной талии и прижал тело Ханны к себе. Вдруг она выдохнула, как будто воздуха до этого в легких не было. Я сам задыхался. Ее тело действовало на меня не самым утешительным расслаблением на мои клетки. Она так была близка. Никчемная миллиметровая ширина ткани разделяла наши горячие тела, но это давало силу, чтобы не слететь с катушек не в самый лучший момент. Понятно было и без специалиста, я просто желал ее, это обычная мания на девушку. Ничего больше.

Мы двинулись, перебирая ногами самым коротким шагом за всю мою жизнь. До этого мне не приходилось никому так помогать, вызволяя больную из ситуации.

Добрались до раздевалки через несколько минут, и тут же ее усадил на скамейку возле своей сумки. Быстро сбегал в кабинет тренера, взял с маленького холодильника несколько штучек льда и положил в специальную грелку, закрывая крышкой. Проверил, отдает ли холодом, который может заморозить некоторые клетки и, убедившись, что все нормально, пошел обратно. Когда вернулся, Ханна уже сняла каблук, поставила его в сторону и смотрела в одну точку, явно пребывая в задумчивости. Услышав мои шаги, она подняла голову, и усталый вид отразился на ее лице. То ли это от учебы, то ли от какой-то другой проблемы. Но я не мог об этом спросить, так как было не моим делом.

Сел на корточки рядом с ней и бережно взял ногу, нащупывая болевую точку. Только нажал на лодыжке, то Эллингтон дернула ногой. Погладил ушиб мягким прикосновением, что показалось, будто девушку затрясло. Вибрация почувствовалось, стоило только коснуться подушечками пальцев бархатной кожи. Взял в руки лед и положил на лодыжку.

Ханна заерзала на месте.

— У тебя растяжение. Ты раньше носила каблуки? — поинтересовался, не поднимая взгляда. Перемещал лед поочередно, размеренно наносил холод на поврежденное место.

— Носила год назад, — отозвалась девушка, и ее рука коснулась моей. Повернул голову, утопая в этих глазах маленькой ведьмы.

На свету я разглядел ее лицо, обвел глазами каждую мелочь, только бы помнить в своей голове ее образ. На лице макияжа, такое ощущение, не было практически. Она была такой естественной, открытой и строящей из себя великую царицу мира. Хотя наша перепалка говорила об обратном. А может быть это просто ее очередная маска. Она смутилась от моего внимательного наблюдения, на щеках показался румянец.

— Я могу дальше сама подержать. Спасибо.

Уголки губ дернулись, но вовремя сдержал улыбку.

Мало знакомые люди, а от одного невинного взгляда с ее стороны, улыбка сама по себе лезла. Внутри затрепетало очень теплым огоньком, которого давно потерял. Что же за дерьмо?

Живая улыбка была всего-то пятнадцать лет назад. Заново улыбаться для меня являлось некой проблемой, если честно. Есть и всегда будет одна маленькая вещь, собственно, изменившая всю судьбу семьи Росс. Где-то в далеком прошлом я был счастливым и озорным мальчишкой, смеялся день напролет. Жил той жизнью, которую смог бы захотеть каждый. Ничто не представляло угрозы, пока момент не настал так рано для моих лет. Он испортил меня. Я больше не был тем Эриком, помогающий и жертвующий ради других, с которым когда-то дружили многие люди. Что-то щелкнуло, и жизнь рухнула, не успев расцвести. А такое легкое движение губ…какое-то запредельно чужое для меня.

Сейчас же я гоняюсь за драйвом, живу на полную, ищу для себя слабость, за которой можно закрыться от всего. Улыбка стала только оружием, но никак не зеркалом, на котором отражалось мое состояние. Мне не свойственно было улыбаться искренне, без фальши и дерзости. Я сам превратился в нахального и жестокого парня, не знающий такого слово, как «стоп».

И в общей сложности я не должен быть таким слабым перед девушкой, с которой когда-то замутил «драку». Здесь я по той воле, которая потребовалась ей в качестве помощи. На большее я не рассчитывал.

Тяжело вздохнул, запуская руки в волосы. Рядом с ней в голове творилось черт пойми что. Частички прошлого, сломанные за счет рук моего отца, отражались перед глазами смелыми картинками. Это совсем не то, что мне сейчас требовалось. Это, черт возьми, запретное для меня!

Встал на ноги и, как мрачная туча, прошелся вдоль скамейки туда и обратно. Во мне снова появился пепел, что руки произвольно сжались в кулаки, и его не хотелось показывать перед человеком, которого вообще не знал да знать не хочу. В последнюю очередь мне бы захотелось хоть когда рассказать свою проблему — так это ей. Именно из-за ее присутствия что-то бурлило вокруг меня по-другому. Не было того вкуса веселья в очередной учебный год, когда хочется оставить после себя память на долгие годы. Стоило только отойти, не видеть ее, как все было предельно спокойно и без очередного шторма.

Что же мешает мне забыть и выкинуть из своей головы?

Присел рядом с ней и уставился вперед себя, не позволяя взглянуть на нее хоть мельком. Не должен я быть тряпкой. За меня держатся много людей, которые верят в то, что мы — величайшая сила.

— Эрик, с тобой все в порядке? — женский голос выдернул меня из мыслей и привлек тем, что таилась под этим вопросом.

Ее голос — приятная музыка для ушей, но в то же время хочется заткнуть ей рот.

— В порядке, — отмахнулся, не стараясь как-то вывести наружу свое душевное состояние.

— Я же вижу, что это не так.

— Какая ты догадливая, — обернулся к ней, своим высокомерием сбивая с толку еще больше девушку. Ханна нахмурилась, сведя брови на переносице.

Через секунду она сделала вид, что мы вообще не разговаривали.

Прядь волос упала прямо на лицо Эллингтон, когда она наклонилась. Мимику лица можно было с легкостью отгадать. Одно единственное ее движение только подтверждало мои мысли: заправляла выпадающие пряди за уши, нервно прикусывала нижнюю губу и долго касалась своего лба. Ей здесь становилось