— Проходишь первой, — скомандовала ей Натсэ. — Мимо тебя мы протискиваться не будем.

Ей показалось, будто с тех пор, как она бывала тут в последний раз, проход сделался у́же. Чутьё забило тревогу, и Натсэ остановила Талли, положив руку ей на плечо.

Рыжая фыркнула, закатила глаза и вошла первой. Натсэ немного постояла. Вот стол. Во главе сидит Мелаирим. Справа от него рыжий мужчина, слева села рыжая женщина. Сервированы ещё два места — рядом, через одно место от женщины. Именно там, куда бы и села Натсэ.

— На самом деле ты зря беспокоишься, — сказал Мелаирим. — Мы собираемся отравить вас, так что путь до стола — абсолютно безопасен.

Рыжая рассмеялась. Мужчина только усмехнулся.

— Тётя Натсэ? — Талли повернула голову.

— Секунду, — попросила Натсэ. — Подожди... Ладно, идём. Давай.

Талли вошла в столовую на долю секунды раньше. Этой доли секунды с головой бы хватило Натсэ, чтобы отразить любую атаку — магическую, или обыкновенную. Но ничего не произошло. Они просто шли по шершавому тёплому камню. Раньше он не был таким тёплым... Наверное, из-за всех этих Огненных происшествий раскалился вулкан, вот и...

— Садись сюда. Не ешь, пока я не попробую, — распорядилась Натсэ.

Ни на кого она не обращала внимания. Женщина открыто, хоть и беззвучно, смеялась над ней, взгляд мужчины выражал презрение. Мелаирим смотрел снисходительно. А Натсэ просто делала своё дело. Она попробовала немного супа, немного хлеба, немного риса со свининой.

— Можно? — Взгляд Талли умолял. Девочке необходимо было поесть, чтобы восстановить силы, забранные невероятным ростом.

— Ещё немножко, — попросила Натсэ и закрыла глаза.

Распознать яд она могла быстро, для этого требовалась лишь концентрация. Тело гораздо умнее и отзывчивее любого разума, надо только уметь внимательно его слушать. Одна за другой протекли двадцать секунд, и Натсэ, открыв глаза, кивнула. Пища была безопасной. Ни яда, ни снотворного, ни одурманивающего.

Маленькая Талли радостно схватила ложку. Натсэ свою взяла осторожно, неторопливо.

— Как интересно, — заметил Мелаирим. — Чтобы защитить одного ребёнка, подвергла смертельной опасности другого. Опять.

— Опасности не было, — возразила Натсэ, помешивая ложкой суп. — Чтобы схватить Талли и перенестись наружу, мне понадобилось бы десять секунд. Там — пять секунд на то, чтобы очистить желудок и применить Исцеление.После чего мы бы убрались далеко и надёжно.

Натсэ с удовлетворением заметила, что Мелаирим помрачнел. Лишнее напоминание о том, что он их здесь не удержит.

— Признаться, я уже пожалел, что дал те клятвы и обещания, — сказал он. — Придётся теперь использовать новый рычаг воздействия на Мортегара. Но он, дурачок, сам дал мне его в руки, осталось лишь надавить.

Натсэ проглотила первую ложку, когда тарелка Талли уже опустела. Девочка принялась за рис с мясом. Вести себя за столом её никто не успел научить, и она буквально запихивала в себя еду, поставив локти на стол, нависнув над тарелкой.

— Талли, — тихо позвала Натсэ. — Выпрямись. Убери локти. Не набивай полный рот. Не спеши.

Первые два распоряжения Талли выполнила моментально. Она привыкла слушаться тётю, которая никогда не требовала от неё ничего глупого.

— Куфать хофефся, — пробормотала Талли, одновременно пытаясь прожевать рис с кусочками сочного вкусного мяса.

— Я понимаю. И всё же ты должна вести себя, как подобает человеку, а не животному. И никогда не говори с набитым ртом.

Маленькая Талли вздохнула носом и, отложив ложку, принялась сосредоточенно жевать с прямой спиной. Натсэ наградила её улыбкой за старания и отвернулась. Прислушалась к своим ощущениям... Нет, в этой пище подвоха тоже нет.

— Не спросишь, о каком рычаге я говорю? — спросил Мелаирим.

— Нет, — сказала Натсэ. — Моя задача неизменна. Я нахожусь здесь и защищаю Талли. Если узнаю, что ты нарушил клятву, я уйду. Любая другая информация для меня излишняя. Мортегар знает об этом, он не станет сообщать мне ничего, кроме важного.

— О, ваше заклинание! — улыбнулся Мелаирим. — Так и знал, что оно не полностью исчезло. Учредили какой-то фиктивный орден. Значит, ты убедила себя, будто Мортегар — и все остальные — молчат, чтобы не отвлекать тебя? Всё лелеешь надежду, что они от тебя не отвернулись после того, что ты сделала?

Натсэ запретила себе реагировать. Она спокойно продолжала есть и отметила, что и Талли ей подражает. Но внутри от слов Мелаирима поднялась буря. Внутри Натсэ сражалась сама с собой.

Да, она надеялась, что её поймут и простят.

Нет, она знала, что прощения не будет. Даже если Морт с Авеллой и примут её, между ними вечно будет это. Она будет предательницей, беспринципной тварью, от которой всего можно ждать, и за которой нужен глаз да глаз. Лучше и не пытаться склеить то, что безнадёжно разбито.

Да, она верила, что все молчат, чтобы не мешать ей сконцентрироваться.

Нет, она не верила. Эти — не молчали бы. Они засы́пали бы её сообщениями. Но они молчали, даже не проклинали её. А значит — вычеркнули из жизни. Она им теперь даже не враг. Грязь под ногами — и только.

Тарелка Маленькой Талли опустела. Натсэ подвинула ей свою.

— А как же ты? — спросила Талли.

Глаза её были голодными, ложка в руке дрожала от нетерпения.

— Мне хватит, — улыбнулась ей Натсэ. — Ешь, тебе действительно нужно.

Двое магов Огня покончили с обедом и откинулись на спинки каменных стульев. Они смотрели на Талли, изучали её с любопытством. Мелаирим же и вовсе к еде не притронулся.Взгляд его был направлен туда же.

— Талли, — сказал он, впервые обратившись к девочке по имени, и Натсэ подумала, что ему, возможно, больно произносить это имя. — Скажи, ты боишься меня?

Маленькая Талли тщательно прожевала пищу, проглотила и только после этого, посмотрев на Мелаирима, ответила:

— Нет. Я ничего не боюсь.

— Но ты мне не доверяешь?

— Я доверяю тёте Натсэ.

— Похвальная твёрдость. Однако ты быстро взрослеешь. Нельзя вечно прятаться под её крылом.

— Я и не прячусь, — возразила Талли. — Я — вот.

Мелаирим улыбнулся. Похоже, детская непосредственность Талли его немного умилила.

— Тебе придётся самой принимать решения, — продолжил он развивать мысль. — И чем раньше ты этому научишься — тем лучше для тебя. Видишь ли, я не хочу причинять тебе вреда. Скажи мне, ты любишь огонь?

— Огонь хороший, — улыбнулась Талли, и Натсэ напряглась.

Чувство, похожее на ревность, больно ужалило сердце. Талли не должна была улыбаться этому выродку. Но запретить, одёрнуть — значило лишь подтолкнуть её к нему.

— Верно, — кивнул Мелаирим. — Огонь — очень хороший. Только дикий. Кто-то должен им