Нобуо пребывал в замешательстве. Неискусный в дипломатии, неопытный в переговорах, как истинный воин клана, он предпочитал говорить прямо и открыто. И считал возложенную на него миссию изначально провальной.

— Как я уже говорил, люди сами желают крови и войны. Клан Такэда наглядно демонстрирует это всей Японии последние полгода. Если Харуки-сан считает, что подобным шантажом может чего-то добиться от клана Охаяси, я разочарован.

— Благодарю за внимание, Охаяси-сан. — преодолев себя, Нобуо сумел поклониться, тем самым завершая разговор. — Клан Такэда снимает все претензии и приносит свои извинения. Мы не хотим новой войны из-за недоразумения.

— Человеку Чести должно быть не по душе то, в чём Вы принимаете участие, Нобуо-сан. Не пора ли прекратить бессмысленное кровопролитие и признать совершённые ошибки?

Вопрос нагнал уходящего Такэда и лёг дополнительным грузом на плечи усталого начальника клановой гвардии. Но так и остался без ответа.

Припорошенная тонким снегом дорожка от додзё до гостевого дома почти не виляла по заснеженному парку и потому путь клановца не слишком затянулся. Нелёгкий разговор, камнем лежавший на душе Нобуо, продолжал повторяться в его мыслях раз за разом — клановец пытался сразу разобрать все допущенные промахи. И каждый раз сталкивался с неопровержимой правдой. Правдой его врага, правдой юного Хаттори. Его право на месть было священно.

Воин всегда верит в высшие силы. Нобуо как никогда ясно ощущал их участие в войне, скрученной в тугой клубок вероятностей и событий. Они приняли сторону того, за кем была Правда…

— Нобуо! Нам надо срочно уезжать. Наше присутствие необходимо в другом месте. — прошипел Такэда Харуки, стоило ему только увидеть вошедшего в гостевой домик брата. — Ты поговорил с Охаяси?

— Нам невежливо отказали. И чуть ли не клятвенно заверили, что никакой базы наёмников на их территории нет и в помине. — поделился результатами начальник клановой гвардии, оглядывая всю делегацию клана Такэда в полном составе. — Ты даже никого не оставишь представителем на приёме?

— База наёмников нашлась. Точнее, образовалась буквально за несколько часов и сейчас растёт как раковая опухоль. Замок Мацумото захвачен. Часть родовых земель Маэда под контролем у наёмников. Наших людей на ассимилируемой территории выдавили полностью. Захватчики используют брошенные инфраструктуру и вооружение. И над всем развивающемся действием развевается знамя рода Хаттори. Думаешь, приём остаётся хоть сколько-нибудь важным после подобных новостей?

Такэда Харуки сдавленно зарычал, удивляясь спокойствию брата, в чьей зоне ответственности клан Такэда схлопотал неожиданный и болезненный удар под дых. Тот, в свою очередь, продолжал выглядеть скорее задумчиво, чем обеспокоенно.

— Я ждал этого раньше. — спокойно проронил он, положив руку на плечо главы клана. — Всё под контролем, брат. Нам нужно было выманить лисиц из нор и собрать всех в одном месте.

— На что они надеются? В открытом столкновении мы их раздавим! — влез в разговор старших Акио, младший сын Харуки, недавно получивший под свое командование звезду самых современных средних МД "Ари".

— Я бы тоже хотел это знать, Акио. Поднимай всех "тяжей" и стягивай их на контрольной точке. Координаты получишь позднее на личный комм. Харуки! Натравливай на них наёмников Луэн. Пусть собачья свора резвится, вырывая друг другу глотки. Мы придём только для того, чтобы поставить уверенную точку…

— И прольём Очистительное Пламя на их головы! — уверенно завершил его речь Харуки, выпрямляя и расправляя плечи.

А Нобуо неожиданно понял на что надеются его враги. Камон Хаттори, узор ябанэ, составленный из оперения боевых стрел, в его воображении полыхнул ослепительно-белым и карающим Светом Воздаяния…

***

Приветственная и поздравительная речь князя Морозова продолжалась недолго — властитель Ледяной Башни уступил безжалостному времени, завершив своё воззвание к собравшимся гостям ровно за три секунды до боя курантов, наполнившего Бальный Зал мелодичным перезвоном колоколов. Бурлящая пена и золотистая влага игристых вин низверглась в бокалы и фужеры под аккомпанемент хлопков, сопровождающих каждую новую откупоренную бутылку, сыпались здравицы и пожелания, люди в ярких праздничных костюмах вокруг обнимались, кружились, смеялись…

У её губ был пьянящий привкус шампанского. Только сдерживающие нас приличия и нормы морали не позволили нам перевести танец в иную плоскость реальности. Мы были сдержано-чувствены, внешне холодны и спокойны, но…каждое прикосновение отзывалось ревущим пламенем и разрядами пронзающего тока в грохочущих и бьющихся сердцах. И наверное, Алекса не меньше меня желала исполнения глупого первобытного поверья — мол, как Новый Год встретишь, так его и проведёшь…

Нам не пришлось объясняться — один поступок заменил тысячи слов. Мы наслаждались молчанием, кружась в танце и утопая во взглядах друг друга. Каждое прикосновение пьянило, будоражило, доводило до дрожи. И только вбитая с детства привычка контролировать себя не позволяла выпустить из рук вожжи происходящего со мной. Но, как это всегда случается в редкие моменты счастья, жизнь и судьба решили наглядно доказать, что у них на нас свои планы.

— Капитан Бладштайнер? — громко, пытаясь перекричать музыку оркестра, поинтересовался материализовавшийся из пустоты лакей в клановой ливрее Морозовых.

— Да. — ответила моя девушка, завершая пируэт танца и останавливаясь: — У вас сообщение для меня?

— Прошу прощения за вмешательство. — глухо произнёс глубоко поклонившийся лакей. — Вас просят к телефону. "Око Государево".

— Я скоро вернусь. — шепнула мне на ухо моментально ставшая строгой Алекса и неуловимым движением выскользнула из моих рук. — Веди себя прилично, кадет!

С трудом сдержав вздох разочарования, я внезапно ощутил резко нахлынувшее одиночество в окружавшей меня толпе. Привычное и давно понятное ощущение, неотступно сопровождающее любого буси.

— Любому учителю приятно наблюдать успехи своего ученика. Однако, я рассчитывала, что сама приму у тебя экзамен по этикету и танцам. — ангельским голоском пропела Натали, вынырнув из водоворота танцующих пар и с независимым видом дегустируя изящно подхваченный с ближайшего стола бокал с вином. Чёрное, из блестящей и переливающейся мириадами искр ткани, вечернее платье с неглубоким декольте плотно облегало её женственную фигуру, только подчёркивая её округлые формы. А непринуждённая поза и естественность движений только довершали совершенство её образа.

— Я беспокоилась за тебя, Лео. И так рада видеть тебя живым и здоровым…

Неприкрытый укор в её голосе и неподдельное переживание успели ненадолго согреть душу теплом, прежде чем оказались сметены холодной и расчетливой волей заработавшего мозга.

— А откуда тебе стало известно о произошедшем? — полюбопытствовал я. — Константин Ильич любезно поведал мне, что о моем похищении его известил ректор Школы. Таранов и вам проболтался?

Натали неожиданно для меня чуточку покраснела, но в этой миловидной реакции не оказалось ни грана стыда. Она порозовела от удовольствия…

— Таранов ничего и не знал. Вообще никто не был в курсе. Пока я не услышала обрывок одного любопытного разговора. Только я не узнала говорившего, и увидеть его не могла. Оставалось только сразу доложить ректору о происшествии с учеником.

— Этого хватило?! — удивлённо кашлянул я, покачав головой. — Обрывок разговора?