Глава 27

– Мы на это не пойдем! – яростно воскликнула Агата. – Мы не станем сообщниками этих убийц. Нам придется найти другой способ.

– Другого способа может и не быть, – сказал Рамиро.

– То есть теперь ты с радостью пойдешь на убийство? – Агата с отвращением вперилась в его лицо.

– Мы не знаем, приведет ли это к человеческим жертвам. – Рамиро сделал паузу, обескураженный слабостью ее претензий. Но все же продолжил. – Если группа Джакомо устроит рядом с каждым светособирателем взрыв, мощности которого хватит как раз на то, чтобы разнести его на кусочки, разрушения вовсе не обязательно пойдут дальше.

Агата была непреклонна.

– Значит, ты готов поверить, что те же самые фанатики, которые взорвали мастерскую, отведенную под разработку камеры, убив семь человек, теперь будут тщательно следить за тем, чтобы новый взрыв не стоил кому-нибудь жизни?

– Кто бы ни стоял за взрывом в мастерской, – без обиняков ответил Рамиро, – убийство тех инструментальщиков явно было частью плана – целью диверсантов были как сами машины, так и профессиональные навыки людей. Нам не следует предполагать, что у группы Джакомо есть какие-то другие цели, помимо причинения вреда системе как таковой.

– И с какой стати там будет находиться хоть один из техников, если все они знают о грядущем обрыве? – добавила Тарквиния. – Неважно, чего они ждут, бомбы или метеора, очевидно, что этого места стоит избегать.

– А что, если повреждения этим не ограничатся? – возразила Агата. – Что, если взрыв повредит внешнюю оболочку горы?

– Там почти ничего нет, кроме системы охлаждения двигателей, – сказала Тарквиния. – Которая изолирована от остальной горы – в случае ее повреждения наш собственный воздух не утечет в космос.

– Траектории световых лучей тянутся вдоль всей оси, – сказала в ответ Агата. – Если взорвать наружную оптику, то нет никакой гарантии, что каналы будут защищены от контакта с безвоздушным пространством.

– Но они ведь наверняка будут запечатаны, – возразил Рамиро. – Чтобы защитить лучи от посторонних частиц.

– Запечатаны по всей высоте горы и смогут продержаться даже в условиях космического вакуума? – сказала уничтожающим тоном Агата. – Все двенадцать, с абсолютной надежностью?

– Если Советники хотят впечатлить избирателей, показав им ценность предвидения, то за последние три года они должны были пустить все свои ресурсы, чтобы укрепить каждый мизер этих труб.

Агата сардонически прожужжала.

– Ты имеешь в виду ресурсы, которые остались после того, как каждый из Советников позаботился о том, чтобы лично пережить удар метеора, способного превратить гору в кучу обломков?

Рамиро бросил взгляд на свою консоль. С момента возвращения в свою каюту он мучился вопросом, может ли случиться так, что его решимость отключить систему когда-нибудь даст слабину, но теперь объект его гневной критики стал для Рамиро чуть ли не физической потребностью сродни голоду или жажде.

– Что говорит Джакомо? – спросил он у Агаты. – Он рассчитывает на наше сотрудничество? – Ответ на этот вопрос, возможно, и не разрешит проблему столь же однозначно, как послание от его будущего я – но даже если бы он показался ложным, и Рамиро бы решил, что Джакомо их обманул, это бы все равно дало ему возможность сделать своеобразный прогноз.

– Я думала, ты не хотел знать будущее, – сказала Агата.

– Если бы Джакомо точно знал, что мы не станем ему помогать… – Рамиро попытался классифицировать возможные варианты. – Он бы все равно был бы вынужден предложить нам свой план. А иначе, как бы он узнал, что мы ему откажем?

– Он утверждает, что его люди пользуются блокираторами. Выводы делай сам.

Рамиро ждал, что это откровение даст ему ясности, но на деле оно нисколько не помогло. Он вполне мог согласиться с тем, что в итоге признает взрыв меньшим из двух зол по сравнению с ударом метеора. С другой стороны, услышав противоположное заявление, он бы пришел к выводу, что просто убедил себя в том, что Совет собственноручно отключит систему после того, как саботажники лишатся своего оружия. Ни один из ответов не выглядел настолько далеким от реальности, чтобы убедить Рамиро в своей ложности.

– И как нам, по-твоему, следует поступить? – спросил он у Агаты.

– Я собираюсь найти способ отключить систему, ничего не взрывая, – ответила она.

– Как именно?

Агата негодующе зарокотала.

– Ты на полном серьезе думаешь, что у меня уже есть ответ?

– Не как отключить систему, а как найти способ, – сказала Тарквиния.

– Кризис инноваций – это не какой-то непререкаемый принцип. – Агата не желала сдаваться. – Может быть, в перспективе все тайное становится явным – но чем ближе мы подбираемся к обрыву, тем мне, по идее, легче держать свои замыслы при себе – вплоть до того момента, когда их утечка в прошлое станет попросту невозможной.

– Но чем ближе к обрыву, тем меньше у тебя останется времени, чтобы придумать практически осуществимый план и претворить его в жизнь. Судьба всей горы будет держаться на тоненькой ниточке.

– Может, и так, – неохотно согласилась Агата. – Но зачем тогда предки отправили мне это послание, если не для того, чтобы придать мне храбрости? Они не смогли рассказать мне, каким способом я добьюсь своей цели, но смогли придать мне решимости, чтобы его отыскать.

– Ты думаешь, прародители обращались лично к тебе? – Рамиро мельком взглянул на Тарквинию, задумавшись, не нарушит ли она, наконец, свое молчание, признавшись, что надпись – дело ее рук.

– Когда забой вышел на поверхность,