— Да, мы оба... но сейчас она совершенно выздоровела.

— Хорошо, что дети, к счастью, быстро оправляются. Я забегу, взгляну на нее на минутку.

— Он тоже приезжал взглянуть на нее — лорд Квинхэм, — собравшись с духом, сказала я.

— Разве? — ее брови поднялись. — Когда здесь еще был Леонидас? Какая наглость с его стороны, после того, что он устроил здесь в последний раз!

— Нет, Лео уже уехал, — поспешно объяснила я. Ее брови поднялись еще выше. — Он не оставался здесь, Фрэнк, то есть — он уехал в Шотландию... — я запнулась и, покраснев, закончила: — со знакомым.

— Надеюсь, он хорошо заплатил ей. Не смотри на меня так удивленно, Эми. Об этом нетрудно догадаться, если знать Фрэнсиса так хорошо, как знаю его я, и иметь несчастье побывать за ним замужем, — мисс Аннабел загадочно, едва заметно улыбнулась. — Однако мне грех жаловаться. По-моему, соус к гусаку вполне подойдет и к гусыне, — она засмеялась и зажгла сигарету. — Пожалуй, я расскажу тебе эту историю, Эми. Почему бы нет? Меня тянет рассказать ее кому-нибудь, а ты как раз способна понять ее иронию.

Мисс Аннабел, устроилась поудобнее в кресле.

— Весной я выпросилась на три дня в отпуск в Париж. Приехав туда, я стала развлекаться — купила себе полностью новую одежду и шикарнейшее белье. В первый день я была там с подругой, Сильвией Бенсон, и она сказала, что это белье, делает меня похожей на потаскушку! А я ответила ей — все равно его никто не увидит, так стоит ли об этом беспокоиться? — она засмеялась. — Мне так хотелось почувствовать себя другой, ведь я несколько месяцев не носила ничего, кроме формы. Я проводила Сильвию на юг — там у нее была на лечении сестра, член VAD, — а затем решила прогуляться, потому что вечер был просто чудесный. Я бесцельно бродила одна, как обычно гуляют в отпуске, и вдруг почувствовала, что кто-то наблюдает за мной. Оглянувшись, я заметила молодого офицера-летчика, который явно только что приехал в отпуск. Он очень заинтересованно смотрел на меня, и тут до меня дошло, что вокруг прогуливаются женщины вполне определенного рода занятий, — она снова засмеялась, — и он решил, что я — одна из них!

— Ох, как же вам было неловко! Вы взяли кэб?

— Нет, Эми, не взяла. Я развернулась так, что мои юбки зашуршали, опустила ресницы — и улыбнулась ему. Он тут же подошел — я была польщена, потому что среди других девиц были и очень хорошенькие. И тогда, на ужасающем французском, он спросил меня, не занята ли я сегодня вечером. А я, на своем, куда лучшем французском, ответила: «Нет еще». Он обрадованно улыбнулся и предложил мне руку.

Я в ужасе открыла рот, но мисс Аннабел спокойно продолжала:

— Он сказал мне: «Мадемуазель, я был бы рад пригласить вас на ужин, но поймите мужчину, который только что приехал с фронта...» Я взмахнула ресницами, сжала его руку и заверила его, что, конечно, понимаю — а мосье лейтенант уже снял комнату в отеле? И мосье лейтенант изложил на своем отвратительном французском, что пока не снял, но сделает это немедленно и будет в восторге, если я соглашусь разделить ее с ним до ужина.

— И что же вы сделали?

— Я разделила ее с ним до ужина.

— Но... но... — у меня это просто не укладывалось в голове.

— Я вошла в отель с ним под руку и стояла там с непроницаемым лицом, пока он получал ключ. Служащий отеля был очень вежлив — Франция все-таки. Когда мы поднялись наверх, я подумала — как удачно, что на мне новое белье, но даже если бы я оказалась в дерюге, это не имело бы значения в первый раз! Он объяснил мне — с отменной любезностью — что его желание так сильно, что он будет признателен мне, если я извиню его страстность. Просто невообразимо, как он умудрился объяснить такой деликатный момент при таком дурном знании языка, но я заверила его, что вполне его понимаю — и, должна заметить, мне показалось, что все, сделанное мной в полевых санитарных пунктах, принесло меньше пользы, чем первые пять минут, проведенные с этим молодым беднягой. Затем мы выкурили пополам сигарету — короткий такой перекур — ну, а остальное, представь сама, Эми. Мы поужинали очень поздно, но очень хорошо — он знал толк в таких делах — а затем вернулись в отель.

— Мисс Аннабел... как вы могли?!

— Очень легко, Эми, очень легко, — она наклонилась ко мне. — На самом деле, увидев его, я подумала — вот моя месть Фрэнсису, потому что этот молодой человек — Кон, как он сказал, хотя не знаю, это его настоящее имя или поддельное, мне все равно — он был копией моего мужа. Не внешне, хотя выглядел он великолепно — у него были темные волосы, а голубизна глаз была темнее, кельтская кровь, наверное — но во всем остальном он был вылитый Фрэнсис. Та же самая манера «пусть дьявол об этом заботится», тот же голос, те же любимые словечки — возможно, они вместе учились и даже были знакомы. Вот почему соблазн был велик. Какая возможность отплатить Фрэнсису! Я не рассказала ему об этом во время развода — но, может быть, после, как-нибудь при встрече, — она рассмеялась, но затем ее лицо стало задумчивым. — Как странно, я ведь сделала это из мести. Я отвергла бы этого офицера, если бы он не напомнил мне Фрэнсиса. Он показывал мне фотографию своей подружки. Я украдкой взглянула на адрес — это нетрудно, когда ты потаскушка, ведь они не страдают излишней щепетильностью — бедная девушка была в VAD под Руаном и, без сомнения, думала, что ее красивый друг проводит время в Париже один. Но любопытно вот что — мне это очень понравилось. Все было так просто, никаких лишних чувств, всего лишь совокупление двух здоровых молодых животных — я никогда еще не была такой раскованной. С его стороны было мило, что... хм... — в первый раз с начала рассказа она покраснела. — Ладно, зачем стесняться, когда уже столько сказано? После первой вспышки он очень заботился о том, чтобы и я получала удовольствие от происходящего, хотя я была только потаскушкой. Должна сказать, что до этого я не получала такого наслаждения от физической близости. Фактически, под конец я сама была готова заплатить ему! Но я сдержалась, чтобы не испортить представление, — мисс Аннабел указала на запястье, где поблескивал золотой браслет. — Очень милый, правда? Я купила его на деньги, которые дал мне этот офицер. Мне нравится носить его — прелестное напоминание