- На нас летит дракон, нас всех сейчас изжарят, как кур на вертеле, а вы только о заговорах думать можете?! – возмущался хоббит. – Да нет нам дела до твоего титула!

- Бард хочет стать правителем Эсгарота! – продолжал верещать бургомистр. – Не слушайте их бредни, они хотят запутать вас! Нету никакого дракона!..

Словно в опровержение, над их головами грянул яростный рев, от которого, обреченно звякнув, взорвались осколками все стекла в доме. Следом за ними с улицы ворвалось рыжее пламя, мигом испепеляя все, до чего могло дотянуться.

- Узрите гнев Смога! – едва ли можно было разобрать сквозь треск горящей древесины. – Узрите и падите ниц - этот день станет для вас последним!..

***

- Можешь дубасить дракона, сколько влезет! – пыхтел Пин, - Можешь хоть в загадки с ним играть, хоть сказки рассказывать! Но ты должен отвлечь дракона, иначе он нас заживо сожрет…

Бард, помогавший ему вытащить Бомбура из рушащегося дома, кивнул. Гном, причмокивая и посапывая, выглядел спящим – как будто и не было никакой балки, свалившейся ему на голову.

На улице их уже ждали стражники, Мерри и гномы, при этом Фили растолковывал только что очнувшемуся Кили, что здесь происходит, почему все вокруг горит, а сами они лежат на сырой мостовой.

- Эй, а где этот трус? – оглянувшись, спросил Мерри, имея в виду бургомистра. – Сбежал, вот собака!

- Кому тогда мы будем подчиняться? – задал резонный вопрос один из стражников. Переглянувшись, воины уставились на Барда.

- Э, нет, так не пойдет, - неуверенно помотал головой тот. – Я вам не командир.

- Ну а кто тогда? – рассердился Мерри. – Не нам же с Пином командовать! И вообще – уговор был такой, мы уводим выживших из города, а ты сражаешься с драконом! Помощь тебе не помешает…

- Ну, хорошо, - сдался Бард и устало потер лицо. – Так, вы двое – поможете им. Остальные – за мной. Попробуем выиграть вам время…

***

Жители Эсгарота все назубок знали эту древнюю историю об Одинокой Горе, драконе и печальной участи Дэйла. Знали, и все же, когда дракон настиг и их, многие не смогли придумать ничего умнее, чем спрятаться от огня в домах. По большей части деревянных, да.

- Кили, ну же, скорее! – подбадривал еле передвигающегося брата Фили, пока хоббиты с Бофуром и приведенным в чувство Бомбуром осматривал дома в поисках выживших.

- Так мало людей, - поражался Пин.

- Мы же рыбацкий город, - пожав плечами, пояснил один из стражников. – Почти все мужчины сейчас на озере. Остались одни старики, женщины да дети…

Лодок оставалось совсем мало – оставалось надеяться, что большинство все же сообразило уплыть подальше, едва завидев дракона. И все же, поиски продвигались медленно. Спасали только садизм да самолюбие Смога, который, вместо того чтобы расквитаться с людишками за один удар, просто парил в небе, красуясь в отблесках пламени.

- Ну, червяк, погоди у меня, - ворчал Мерри. – Сейчас тебе Бард устроит, ух, запоешь ты у меня!..

- Туман надвигается, - заметил другой стражник. – Да еще и дым этот. Возможно, нам удастся незаметно уплыть…

- Кили! – вдруг раздалось за их спинами. - Кили, очнись! Эй, помогите мне, он не просыпается!

Застыв, Пин уставился в бледное лицо темноволосого гнома, из груди которого уже не доносилось даже судорожного дыхания. Фили все еще пытался усадить его спиной к стене, но тот безвольно заваливался на бок.

Старший брат поднял мокрые глаза на подошедшего Бофура.

- Скорее, Фили, - усатый гном положил ладонь ему на плечо и сжал. - Нам надо идти.

- Нет! Я не оставлю его! – выкрикнул Фили, прижимая голову брата к груди.

- Ты уже ничем не поможешь, - помолчав, возразил один из стражников.

- Даже если он мертв, я не брошу его здесь, - огрызнулся гном.

- Хорошо.

Вздохнув, Бофур сделал знак Бомбура.

- Бомбур понесет его. Идем, время на исходе.

***

Барду и в самом деле удалось как-то отвлечь дракона на себя. Крылатый ящер бесновался, выделывая в воздухе кульбиты, плевался огнем направо и налево, но хотя бы не замечал вереницы людей, которые упрямо, словно муравьи, двигались по улице. «Здесь так много детей», - Пин пораженно всматривался в круглые, покрытые копотью и дорожками слез мордашки. – «Они должны реветь в голос, но откуда-то знают, что сейчас от их молчания зависит их жизнь»…

Фили шел молча, ни на кого не оглядываясь, уставившись в спину Бомбура, несшего тело его брата.

- Вон туда, - пригнувшись за тлеющими бочками, указал вперед Бофур. – Там много лодок, нам хватит…

В этот момент дракон, утомленный полетом, грузно приземлился, своей тушей перекрывая все пути к единственному спасению эсгаротцев. Дракон лупил хвостом и вертел остроносой башкой, извергая клубы дыма.

- Я Смог, - ревел он. - Мое дыхание приносит смерть!.. Мои крылья…

- Да-да, слышали уже! - огрызнулся Мерри, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. - У этого дракона довольно скудный словарный запас… Когда он уже уберется отсюда?

- Сейчас заметит! – простонал Пин, уловивший, как вдруг задвигались ноздри на чешуйчатом носу, словно дракон принюхивался. – Мамочки, сейчас заметит, сделайте что-нибудь!

- Эй, драконище! – раздался вдруг сбоку молодецкий окрик. Дракон, коротко тявкнув, обернулся на зов.

- Что, ящерица, как насчет гномьего мяса, а?

- Нет, Фили! – дернулся вперед Бофур, но было уже поздно.

Молодой гном мельком оглянулся на неподвижно лежащее тело Кили, на своих сородичей и хоббитов, и, в последний раз улыбнувшись им, выскочил на пылающую улицу.

- Давай же, червяк, догони меня!

Дракон, взревев от такой наглости, бросился следом за дерзким гномом, который уводил его прочь от места, где прятались выжившие.

- Фили! – последний раз крикнул Бофур. – Что я скажу Торину?..

Стены дома опасно заскрипели и начали крениться друг к дружке.

- Сейчас развалится! – крикнул Бомбур, даже в панике не забыв подхватить на руки безжизненное тело второго королевского племянника. – Бежим!

- Беги же! – вторил ему Пин, подталкивая Мерри в нужном направлении.

- Я-то побегу, а ты чего не бежишь? – ответил хоббит, помогая жителям города выбраться из рушащегося на глазах дома.

- Сперва ты! – упрямился тот, пытаясь отцепить от себя пальчики какой-то девочки, которая намертво вцепилась ему в куртку.

- Нет, ты!

Обоим было почему-то страшно признаться, что никуда они не побегут, пока не будут уверены, что все остальные в безопасности. Страшно, потому что время и правда подходило к концу.

И вот, когда последний эсгаротец выбрался из дома