И мы все вновь вернулись к вышиванию, в месте, где каждая минута тянулась столь же медленно, как и час, где тонкие иглы пронзали ткань, а воспоминания о прошлом рвали на части сердце.

В двенадцать пытка закончилась.

Поднялись и, поклонившись, Цветочную гостиную покинули сначала девочки, после девушки, а вот едва поднялась я, старшая госпожа произнесла:

– Сядь, дитя.

И мне пришлось сесть обратно и, сдерживая эмоции, проследить за тем, как гостиную покидают все замужние женщины, и даже матери Акихиро пришлось выйти, хотя она и пыталась остаться, однако мало кто в этом доме мог противостоять взгляду старшей госпожи.

Манико Аттори с самым невозмутимым видом дождалась момента, когда все, включая служанок, нас покинут и в гостиной останемся только я, сама старшая госпожа и ее сестра, доживающая свои дни в особняке Адзауро.

И когда мы остались втроем, я ожидала слов старшей госпожи, но величественная яторийка, продолжая вышивать, молчала еще несколько томительных минут, прекрасно зная, что я не смогу задать ни единого вопроса, дабы поторопить ее. Это Адзауро-старший, как, впрочем, и младший, был осведомлен о моем статусе, а для всех домочадцев я была невестой Акихиро, и только ею.

Но это я так думала.

Манико Аттори оторвала взгляд от вышивки столь стремительно, что я невольно вздрогнула, и холодок ужаса прошелся по спине, когда вдруг стало ясно: эти темные, опасно прищуренные глаза Акихиро унаследовал не от деда – от бабушки. И глаза, и… проницательность.

– Ты не просто невеста, не так ли? – вкрадчиво вопросила она.

Что я могла на это сказать? По сути, ничего.

– Я не имею права отвечать на данный вопрос, – прямо сообщила госпоже Манико.

Она не оскорбилась моим ответом, лишь усмехнулась и произнесла:

– Что ж, так я и думала.

Как-либо комментировать ее высказывание или же задавать вопросы я не могла. Пришлось промолчать.

Госпожа продолжила далее сама:

– Мой супруг, старший господин, отменил два визита вежливости Акихиро Чи. Отменил без объяснения причин, но… дав мне задание обучить ту, что заменит уже обученную Мари. Мари, еще не ведающую традиций… Вы не сработались с моим внуком, Мари Эйтонари?

Я молча свернула вышивку и отложила на скамью. После сложила руки на груди и промолчала. Отвечать? Я не имела права.

– Еще одна просьба моего господина, – продолжила Манико, делая идеальные стежки на рубашке, что подарит правнуку в день его восьмилетия, – не сообщать о предстоящей замене младшему господину. Просьба, что удивила… – Темные глаза впились в меня с цепкостью гарпуна, пробившего насквозь.

Что ж, на все это я могла сказать лишь одно:

– Старший господин, госпожа Манико, в отличие от вас, умен. Ведь о своих просьбах он поведал вам в зале Цикад, не так ли?

Рука, удерживающая иглу, дрогнула.

Я же добавила:

– Где властвует глупость, там разум вынужден прятаться. Зал Цикад изолирован от прослушки, Цветочная гостиная – нет. Считайте, что вы только что донесли до сведения младшего господина все то, о чем вас просил помалкивать старший.

И на этом, поднявшись, я покинула гостиную, оставив в ней двух потрясенных женщин.

К тому моменту как дошла до собственной комнаты, получила сообщение от Слепого:

«Адзауро-младший в курсе».

Да я так и поняла уже.

«Плевать», – отписалась Слепому.

«Я догадался, только… он исчез с камер, Кей».

«В каком смысле «исчез»?!» – не поняла я.

«В прямом», – сообщил Слепой.

Потрясающе, просто потрясающе!

Я собиралась быстро переодеться, подключиться к системе и отыскать эту сволочь сама, но не успела даже развязать пояс, как в двери постучали и раздался голос одной из служанок:

– Младшая госпожа, младший господин ожидает вас. Позвольте помочь вам подготовиться к поездке.

И, собственно, позволения никто не ждал – двери открылись, и четверо прислужниц вошли с поклоном. Их появлению я не обрадовалась вовсе и, скрывшись в ванной, для начала заперла дверь, а уже потом написала сообщение Адзауро-старшему:

«Какого дерсенга?»

Его ответ, несмотря на хамский тон вопроса, пришел мгновенно:

«Вам следует принести извинения семье младшего императора».

«За тапки?» – не поняла я.

На это никто мне не ответил. Постояв, несколько секунд я нервно кусала губы, потом задала еще один вопрос:

«Вот так сразу пришло требование о принесении извинений?» – Просто лично я ощущала во всем этом подвох. Не знаю почему, но я просто чувствовала его всем своим сердцем, я…

«Вас будут сопровождать, – написал Адзауро-старший, – мой советник с женой и охрана, как ваша, так и моя».

Не знаю, меня как-то сразу успокоило то, что наедине с Акихиро я не останусь. И это было ошибкой. Моей огромной ошибкой… но кто бы знал в тот момент, чем все обернется. Я просто даже предположить не могла, что он настолько… псих.

Меня обрядили в традиционный яторийский наряд невесты – тонкое белье, три традиционных шелковых халата, розовый, украшенный принтом цветов сакуры верхний, темно-розовый пояс, ненавистные носки и традиционная яторийская обувь, то есть опять зверские сандалии. Лицо превратили почти в маску – белый тон, алые губы, подведенные черным глаза. Волосы, как и полагается невесте, распущены, по бокам заколки с колокольчиками, ну так, чтобы все с ходу знали, что секса у меня еще не было.

В тот момент, когда на меня надевали украшения, пришло сообщение от Слепого:

«Наших семь флайтов, Адзауро – восемь, с вами поедут также две пары представителей рода».

По идее, эта информация должна была меня успокоить… по факту, нервозность стала лишь усиливаться.

«Два многоместных флайта, – добавил Слепой, – с вами еще прислуга будет».

И я практически успокоилась. Почти успокоилась.

А потом вдруг подумала: о чем я вообще?

Просто это ведь ненормально – я сейчас опасалась не нападения, не смертельной угрозы, не появления в императорском дворце… Единственное, чего я действительно боялась, – оказаться наедине с Адзауро-младшим. Этого и… только этого.

И это ведь основательный бред! С какой стати мне бояться всего одного изнеженного яторийского мужика?! На хрен! Будет выпендриваться, устрою ему все прелести коматозного состояния! И плевать. Реально, мне должно быть абсолютно все равно, поеду я с ним или в составе кортежа. Это вообще ненормально опасаться того, что мы просто останемся наедине на некоторое время… В конце концов, где я и где он.

Но я боялась.

Хотя казалось бы – с чего?!

Обрядили меня примерно минут за двадцать, после был торжественный выход по все той же Фарфоровой галерее и спуск по лестнице Хризантем. Служанки, уже знающие, что я превосходно обхожусь и без их помощи, просто шли рядом, не предлагая опираться на них.

В холле нас встретили две пары: советник старшего господина Адзауро с женой и младшая ветвь Адзауро – его родственник, тоже с женой.

Акихиро нигде не было видно.

Ко мне с поклоном подошла исаку Толла, при дневном свете выглядящая еще хуже, чем ночью, и в полусклоненном положении торопливо зашептала:

– Слушайтесь во всем госпожу Тастиро. Не забудьте – матери наследников империи следует кланяться трижды. Покорность, молчание и скромность – украшение любой невесты.

Я выслушала все молча, напряженно пытаясь найти взглядом Адзауро-младшего, но его нигде не было видно.

Не появился он и когда мы вышли во двор, где уже ожидали действительно многоместные флайты, частично заставленные цветами и подарками для императорского дома. И я, несколько залюбовавшись причудливыми орхидеями, пропустила момент, когда рядом со мной прозвучало:

– В мой флайт.

От звука его голоса я вздрогнула, но, когда обернулась, Акихиро уже уходил, действительно к своему флайту, но не тому, на котором мы летали вчера. Этот был темнее, матовый, без какого-либо блеска и… на мой взгляд, опасный.

– Госпожа, позвольте вам помочь, – засуетились служанки.

– Госпожа, ваш веер.

– Госпожа, мы отнесем ваш зонт во флайт господина.

– Госпожа, поторопитесь.

И вот кто бы знал, как