Еще та маленькая девочка умерла здесь. Да тут надо было просто залить всю комнату цементом.
Она вдохнула и начала спускаться по лестнице. Кажется, запах погреба усилился, когда она дошла до самого низа. Пахло разлагающимися листьями, влажной грязью и чем-то еще. Чем-то сладким.
«Одеколон», – подумала она, и ее нос дернулся. Это напомнило ей одеколон, которым раньше пользовался Грейсон. Хендрикс прижала руки к груди, отбросив эту мысль. Это просто посттравматический стрессовый синдром или как он там называется, как сказал ее отец. Это все в ее голове.
Она подошла к стеллажам с вином, чтобы изучить этикетки. Ей нужно было какое-нибудь дешевое, но она не разбиралась в этом, поэтому решила отыскать самую заурядную этикетку, какую только могла. Паршивая этикетка означала дешевое вино, верно? Ну, она на это надеялась. Она взяла какую-то бутылку с названием «Квинтесса» [15]. Пожала плечами. Стоит попробовать.
Она уже поднялась до середины лестницы, когда услышала звук, идущий из-под самых нижних ступенек.
Мяу.
Она замерла, волосы на затылке медленно зашевелились. Девушка автоматически отодвинулась от задней части ступенек, внезапно уверившись, будто что-то вот-вот выскользнет из темноты и схватит ее за ноги.
Звук раздался снова, теперь яснее: мяу.
Хендрикс расслабилась. Похоже на кошку. Она спустилась обратно, и спрыгнула с последней ступеньки. От удара о землю в воздух взметнулись темные облачка пыли с грязного пола. Свисающая с потолка на длинной цепи лампочка слегка качнулась, заставляя тени вокруг нее двигаться.
Хендрикс уставилась в темное пространство под лестницей, напрягая глаза.
В Филадельфии у нее была кошка. Старая толстая кошка по имени Бланш, которую родители подобрали еще до рождения дочери. Бланш умерла, когда Хендрикс было девять, и тогда это потрясло ее до глубины души. Она вспомнила, что рыдала так сильно, что не могла дышать.
– Котик? – позвала она, присев рядом с лестницей. – Сюда, котик.
Два глаза моргнули, открывшись.
Хендрикс вздрогнула, ее сердце подпрыгнуло. Она не могла видеть глаза, но видела, как свет отражается в них.
Хендрикс протянула руку.
– Сюда, дружочек, – пробормотала она.
Кот подкрался ближе, и теперь девушка могла видеть, что на половине его тощего тела мех спутан, а на второй – и вовсе отсутствует. Кожа животного была пятнистой и красной, туго натянутой на ребрах. Она почувствовала внезапный резкий укол жалости. Бедняга выглядел так, будто угодил в драку.
– Ты голоден? – спросила она, приближаясь. – Хочешь, я принесу тебе воды?
Кот зашипел, и Хендрикс отдернула руку, пронзенная страхом. Даже в темноте она могла видеть острые кончики кошачьих клыков.
– Хорошо, – сказала она мягче. Он был просто напуган. – Как насчет тунца?
Кот бросился вперед, и Хендрикс отшатнулась, упала и сильно ударилась копчиком. Животное прыгнуло прямо на нее, и девушка собралась, напрягая мышцы, ожидая, когда когти вопьются в кожу…
Но кот так и не приземлился на Хендрикс.
Он прошел сквозь нее.
Сердце Хендрикс остановилось. Она обернулась как раз в тот момент, когда животное пробежало по полу и просочилось сквозь полки с вином.
Хендрикс поднялась на колени, вся дрожа. «Этого не было», – сказала она себе.
Это была игра света. Или, может быть, кот знал о какой-то дыре или расщелине в стене, и ей просто-напросто показалось, что он исчез, потому что…
– Ах ты ж сука! Я заставлю тебя заплатить.
Прозвучал мужской голос, отдаваясь эхом от стен подвала. Хендрикс повернулась на месте, ее сердце сильно и быстро билось в груди. Но там никого не было.
Там никого не было.
Ее дыхание было прерывистым, а грудь словно чем-то сдавило. Это невозможно. Но голос все еще звенел в ее ушах. Он был реальным.
Она крепче сжала пальцы вокруг бутылки вина, которую все еще держала в руке.
– Кто там? – Тихо спросила она дрожащим голосом. Не понимая, что делает, Хендрикс подняла бутылку над головой, словно это было оружие.
Она ждала, прислушиваясь, не раздастся ли голос снова.
Внезапно подвал оказался наполненным тысячей различных звуков. Скрип, капание и порывы ветра, бьющего в люк.
И поверх всего этого – шипение.
Хендрикс медленно повернулась к лестнице, прищурившись. Что-то было внизу. Когда ее глаза привыкли к темноте, она смогла разглядеть какое-то движение во мраке.
Ее ладони вспотели, бутылка вина выскользнула из рук и разбилась, ударившись о грязный пол. Она отскочила назад, ругаясь. Снова дернула головой, ожидая, что нечто под лестницей выскочит на нее, ударит…
И тут ни с того ни с сего в подвале взорвались все бутылки сразу.
Этот звук был похож на петарды или выстрелы – настолько громкий, что продолжал звучать в ушах Хендрикс еще какое-то время. Стеклянные осколки полетели в нее, поранив лицо и руки.
Она обеими руками обхватила голову, защищаясь от обрушившегося на нее винного потока.
Глава 9
Хедрикс побежала вверх по лестнице, перескакивая сразу через две ступеньки, вино и кровь капали с волос и толстовки. Она распахнула дверь погреба и выползла наружу. Она не задрожала, когда январский воздух хлестнул по ее голым рукам; Хендрикс даже не почувствовала этого. Она не чувствовала ни вина, намочившего даже лифчик, ни порезов, покрывших ее руки. Все, что она ощущала – оцепенение.
Что, черт возьми, только что произошло?
Слова ее отца прошлой ночью всплыли у нее в голове – примерно сорок процентов людей с ПТСР [16] испытывают звуковые или визуальные галлюцинации – и она заколебалась у входной двери, держа руку на полпути к замку.
Что это было? Она сошла с ума?
Она сглотнула. Мысль о том, что ей придется сейчас увидеться с Рейвен и Порцией и как-то объясняться, заставила ее почувствовать себя нехорошо. Но у нее не было другого выбора.
Собравшись с духом, она открыла дверь.
Рейвен и Порция склонились над кухонным столом, радостно болтая о чем-то.
Когда они увидели Хендрикс, обе замерли на полуслове.
– Вот это да, – произнесла Рейвен, а у Порции отвисла челюсть. То есть на самом деле отвисла, как в мультике. Это могло бы показаться довольно смешным, если бы все не было так запутано.
– Боже мой, – сказала Порция. – Что за черт? Что с тобой случилось?
«Солги».
Голос, казалось, шептал прямо в голове Хендрикс.
«Да ни черта», – хотелось закричать в ответ.
– Я… У меня проблема, огромная проблема, – сказала она. – Я… я попыталась достать эту бутылку вина, и случайно повалила всю полку. Там просто жуткий кавардак.
Рейвен скривилась.
– Звучит ужасно. Родители будут в бешенстве?
– Наверное, – сказала Хендрикс. Но когда она оглянулась на Порцию, то увидела, что та склонила голову в сторону и изучает лицо Хендрикс, как будто не верит этой истории.
Но все, что она сказала вслух, было:
– Ладно.
– На этой неделе еще как-нибудь зависнем, обещаю, – сказала Хендрикс.
– Ты же придешь завтра, да? – спросила
