— Тогда зачем он отпустил меня? Уж этого ему делать, ну никак не следовало.
— А кто тебе сказал, — усмехнулся Смирнов, — что он тебя отпустил? Он тебе дал просто еще немножко пожить, Коршун, не больше, и не меньше, как до сегодняшнего вечера…Но я тебя оставил не за этим, — полковник замолчал и подошел к столу, взял с него обычную картонную папку, в народе называемую скоросшивателем и протянул её Коршун. — С ним я разбираться буду сам, тебя это уже не касается. Я хочу, что бы ты вплотную занялся метрополитеном, вернее теми странными событиями, которые в нем происходят. Здесь всё, — он постучал пальцем по картону. — Все пять …Где, что, когда? Будете работать вдвоем, я пока не решил, кого тебе дам в помощники, но дам обязательно. Работать будите самостоятельно и отдельно от всех, и знать про это еще буду только я. Чувствую, что непростые в этом метрополитене дела творятся. Ох, непростые … Может и правда, эксперименты какие на людях ставят… Если это так, что не исключено, то ты, капитан, должен об этом узнать первым, а я вторым, понял?
— Так точно, вопрос можно?
— Да.
— Наше ведомство к этому отношение имеет?
— Не знаю, — полковник вздохнул. — Поэтому и затеял эту игру в кошки — мышки. И еще, — добавил он уже в самом конце, — присмотрись-ка к кинотеатру на «Павелецкой», там тоже, какие то странные вещи творятся. Сегодня там одной дамочке вырезали пол горла во время сеанса. Преступнику удалось скрыться. За дело взялась прокуратура, но ты все равно присмотрись… Как бы оно не оказалось связано с нашим.
— Разрешите идти, — капитан вытянулся.
— Иди…да, чуть не забыл, домой, думаю, тебе ехать, сегодня не стоит. Дел много, ночуй здесь, нечего на дорогу зря время тратить, да и делать тебе там нечего.
— Это приказ?
— Расценивай, как хочешь…
Коршун повернулся и вышел, так и не узнав, что только что полковник Смирнов спас ему жизнь.
Стекло треснуло. Коршун только хотел до него дотронуться, но сделать этого, у него не получилось. Сначала на окне появилась мелкая паутина из трещин, затем исчез зверь, и Коршун увидел только свое искаженное отражение, а затем…исчезло и оно — стекло со звоном высыпалось из рамы ему под ноги.
Капитан вернулся к столу, набрал номер дежурного офицера, доложил, что сквозняком выбило стекло, и что бы тот прислал кого ни будь навести здесь порядок, потом положил трубку и уставился на многочисленные, валявшиеся на полу, осколки. «Что это было, — думал он, и было ли, вообще?» Ответа, естественно, не было. Вздохнув, он провел ладонью по лицу, подвинул к себе раскрытую уже папку и сделал очередной глоток из кружки. Сделал и выругался, слава богу, женщин рядом не было. Чай снова был холодным, но в третий раз кипятить воду он уже не стал. Выпил все так, нечего извращаться. «И так…приступим, — Коршун потер руки и взял из папки первый листок. — Какая собака у нас еще и здесь зарыта?»
15 июля 200… года, — прочитал он, — утро, 6:32 Станция «Таганская» Карпенко Оксана Игнатьевна, 1985 года рождения, студентка. Несчастный случай со смертельным исходом, возможно суицид. Станция «Краснопресненская», время 13:40, Ермолицкая Елена Игоревна, 1983 года рождения, студентка, несчастный случай со смертельным исходом, возможен… Станция «Комсомольская», 17:03 Давыдова Татьяна Леонидовна, 1980 года, и так далее, всего пять фамилий, всего пять загубленных жизней, имя предпоследней так и осталось неизвестно. Далее шли милицейские протоколы и свидетельские показания… «Отсутствуют только показания самих пострадавших, — с сожалением констатировал Коршун, — то есть того, что пролило бы хоть какой то свет на все это. А причем здесь еще и кинотеатр и что имел ввиду полковник, когда отсылал меня еще и туда?» Вопросы, вопросы, вопросы…
Появились два сонных бойца, принялись убирать мусор и вставлять новое стекло. Провозились около часа, пока вставили. За это время Коршун в своем расследовании не продвинулся ни на йоту. Единственное, что он теперь знал точно, так это то, что все погибшие были очень молоды, от девятнадцати до двадцати двух лет, и что все они были женщинами, вернее, женского пола… И все! А про одну, так и вообще, ничего не было известно. Только время гибели и станция, на которой это все произошло. «За два дня пять трупов, — Коршун заложил руки за голову, откинулся на спинку стула и уставился в потолок. — Не густо. Математическую модель по этой выборке не построишь, надо бы еще с десяточек на рельсы выкинуть. А если я сейчас хоть час не посплю, то этих бедняжек потребуется и еще боль…»
— Солдат спит, служба идет, — услышал он чей то голос над самым своим ухом и приподнял тяжелую голову со стола, с трудом разлепил набухшие веки и посмотрел на часы.
— Пятнадцать минут…
— Что?
— Говорю, — вздохнул он, — что ты мне дал поспать всего пятнадцать минут.
— Не повезло тебе, — пришедший, явно, издевался, — на работе спать вредно.
— Ты за этим пришел? — Коршун снова устало опустил голову на стол и закрыл глаза. Трудно было просыпаться, когда еще и заснуть то…не успел.
— Выпить принес.
— Самое время, — Коршун снова стал потихоньку проваливаться в сон. — Для полно… кайфа… только водки…и не…
— До утра еще далеко, — усмехнулся старлейт и стал доставать из своего кейса принесенные с собой припасы. — Готовь стаканы…
— Ты и мертвого уговоришь, — Коршун, зевая потихоньку стал отдираться от стола, с сожалением понимая, что поспать ему сегодня уже не удастся. Все так же, нехотя и позевывая, он открыл ящик и полез в стол за посудой. Попутно нашел там еще газету и расстелил её прямо поверх разбросанных по столу листов. Через минуту стол было уже не узнать. Натюрморт, да и только! Только бананов с ананасом и не хватало, но и без них он тоже ничего смотрелся: водка, шпроты, хлеб, нарезанный балык, свежие огурчики и красненькие помидорчике, лучок… От вида всего этого Коршун почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Ведь он сегодня почти ничего не ел, кроме чая, да и то холодного и без лимона. Если, конечно, подкрашенную водичку, можно было назвать едой. А после первой рюмки, когда он почувствовал, как тепло разливается по трубам, жить и, вообще, стало веселее!
— Будем… — Кудрявцев тут же, с разгона поднял вторую.
— Будем, — Коршун выпил и потянулся за огурцом. — Выпили, дальше что?
— Ничего… — Алексей улыбнулся. — Днем здесь разве выпьешь. На халяву все полковники сбегутся. А
