Она заметила вспышку удивления в его глазах и на секунду почти убедила себя, что сейчас он откажется. Сердце ухнуло вниз, отзываясь дрожью в коленках, к горлу подступили душащие слезы.

Но тут Нефрит вдруг обхватил ее лицо ладонями и поцеловал прямо в дрожащие губы.

И тогда она и впрямь чуть не разрыдалась. Ей приходилось раньше целоваться с парнями, но, по печальному стечению обстоятельств, она ни разу в жизни не целовала мужчину, которого любила. И сейчас, ощущая, как требовательно Нефрит углубляет поцелуй, Макото поняла, что все поцелуи до этого ничего не стоили.

Бутылка вина выпала из ослабевших пальцев Мако, разлетевшись на острые осколки и забрызгав их ноги красными пятнами. Макото испуганно отпрянула от Нефрита и больно ударилась поясницей о деревянную полку.

— Нефрит, вино… — испуганно пролепетала она, думая, что вот теперь он точно больше никогда не захочет ее поцеловать.

Однако, к ее огромному удивлению, Нефрит раздраженно смахнул ботинком осколки в сторону и снова сделал шаг к ней.

— К черту вино, — прошептал он, притягивая ее к себе за шею и вновь впиваясь поцелуем в губы.

И если раньше у Макото была хоть какая-то возможность сбежать от него, то теперь она растаяла, словно дым. Ноги подкосились, от страстной настойчивости губ Нефрита закружилась голова, а жар его тела в этом холодном подвале заставлял прижиматься к нему с неожиданной для нее самой смелостью. Макото оторвалась от него, с удовольствием заметив, как он потянулся обратно, и дотронулась осторожным поцелуем к его скуле, пострадавшей в драке. Нефрит резко вдохнул — от боли или чего другого — а она уже спустилась ниже, оставила невесомое прикосновение губ на четкой линии челюсти, коснулась бьющейся жилки на шее и уткнулась носом в плечо, вдыхая пряно-горький запах его волос.

Если все это сон, сейчас самое время проснуться…

Уверенные мужские руки скользнули по ее телу, заставляя вновь задрожать, крепче сжали талию и переместились по атласу платья на спину. Макото закрыла глаза и запрокинула назад голову, упиваясь неведомыми прежде ощущениями, и сквозь ватную пустоту в голове вдруг услышала звук расстегиваемой молнии.

Это словно отрезвило ее на секунду. Она резко раскрыла глаза и испуганно уставилась на Нефрита.

Но в глубине его глаз, потемневших от страсти, она не увидела ни капли сомнения. Ни жалости, ни расчетливой похоти, ни болезненного равнодушия, которые иногда встречала в глазах других мужчин — только неистовое, трепетное желание прикоснуться к ней еще раз.

На этот раз это Макото приблизила свое лицо. Она облизнула губы, прежде чем поцеловать его, чтобы дать себе еще секунду на сомнения. Но они так и не появились в голове.

Ей будет стыдно, очень стыдно — завтра. И она наверняка еще не скоро сумеет посмотреть в глаза подругам и при этом не покраснеть до самых ушей. Но жизнь и так слишком часто лишала Мако прекрасных мгновений, оставив ее без родителей, без первого поцелуя или первой ночи с любимым мужчиной. И если сейчас у нее есть шанс, пусть на одну ночь, почувствовать себя самой желанной в мире — она им воспользуется.

А о том, что делать завтра, она завтра и подумает.

В тот момент, когда их губы вновь соприкоснулись, Макото на ощупь принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.

Нефрит тихо застонал, и вдруг отстранился, уперев ладони ей в плечи.

Мако застыла, как была, в процессе расстегивания очередной пуговицы, и в голове промелькнула страшная мысль.

Он больше этого не хочет?

— Я что-то сделала не так? — одними губами испуганно прошептала Макото.

— Что? — Нефрит, казалось, вообще не особо понимал, что она говорит.

Через секунду ошалелое выражение исчезло с его лица, и он, правильно оценив состояние Мако, крепче сжал ее плечи и немного встряхнул.

— Нет, конечно! Как ты вообще могла такое подумать!

— Тогда в чем дело?

Нефрит вздохнул. А потом хитро прищурил глаза и так облизнул нижнюю губу, что у Макото едва колени не подкосились от нахлынувшей на нее волны желания.

— Я просто подумал, что не хочу загонять в тебя занозы, — и он окинул ее откровенно любующимся взглядом. – Да, определенно не занозы.

Макото рассмеялась от облегчения и в притворном оскорблении легко хлопнула его ладонью по здоровой щеке.

— Узнаю старого доброго Нефрита.

— Старого, значит? Посмотрим, какой я старый!

Он легко подхватил ее на руки и направился к выходу из подвала.

— Ты, кажется, еще не успела осмотреть мою спальню? Не такая роскошная, как кухня, но ты оценишь, я не сомневаюсь…

Мако тихонько хихикнула и легко прикусила мочку его уха.

Нефрит глухо зарычал.

— Ради всего святого, женщина, держи себя в руках!

========== 07:00. Обратная сторона Луны ==========

Редкие ранние прохожие смотрели на нее с нескрываемой опаской, а на разбитую машину — с неуместным любопытством. Рей стояла, оперевшись на поцарапанное крыло, и не отводила взгляда от потухшего экрана телефона. Ей было холодно: промозглый утренний ветер проникал сквозь крупную вязку пальто, трепал рассыпавшиеся волосы и морозил мокрые от слез щеки. Но Рей ни за что на свете не согласилась бы вернуться в теплый салон автомобиля. Не после того, что натворила.

— Ну давай же!

Она продолжала гипнотизировать окончательно разрядившийся телефон, словно от ее взгляда он мог внезапно получить нужную для работы энергию. Когда даже ее сердитая просьба не помогла, она сжала бесполезную пластмассовую коробочку в ладони и едва сдержалась, чтобы не швырнуть ее прямо на дорогу.

— Прости меня, — послышался вдруг рядом хрипловатый мужской голос.

Рей не обернулась, но боковым зрением увидела, что Джедайт встал справа от нее. Его глаза были обращены к находящемуся напротив зданию завода, скрытому от них металлической сеткой забора.

Как будто ему тоже стыдно смотреть на нее.

Рей вздохнула и на мгновение зажмурилась. Она не знала, как сказать ему все то, что крутилось на языке. Как объяснить, что она не злится на него — только на себя, за то, что она была так самоуверенна и глупа, что слишком просто поддавалась эмоциям, не задумываясь о том, во что это могло вылиться. Подумать только: из-за ее вспыльчивости они могли лишиться жизней!

Джедайта бы поблагодарить стоило за то, что он всего лишь накричал на нее.

Вместо этого Рей помотала головой и прижала к животу руки с зажатым в них телефоном.

Найдет ли она в себе смелость сделать то, что должна?

— Прости, — громче повторил Джед. — Мне не следовало срываться на тебя.

— Почему? Я же виновата. Посмотри, что я наделала! — Рей махнула рукой вперед, на бампер автомобиля, безжалостно смятый тяжелой бетонной тумбой.

— Все равно. Я должен был