До сих пор он не думал о том, как проникнет в дом, потому что гнев толкал его вперед, но он знал, что не может просто постучать в дверь и вежливо попросить впустить внутрь, чтобы он мог выбить дерьмо из их сына. Его наверняка арестуют, и тогда Бетти накричит на него за такую глупость. Он вздохнул и пристально посмотрел на дом, как будто это могло заставить Чака появиться перед ним, пока не услышал повторяющийся глухой звук, доносящийся из-за дома, за которым он с любопытством следил.
Удача, казалось, была на его стороне, когда он нашел Чака на заднем дворе, отбивающего мяч от стены, и Джагхед на мгновение задумался, почему, черт возьми, его родители до сих пор не вышли, чтобы накричать на него за стук. В любом случае, ему было все равно. Ворота скрипнули, когда он открыл их и привлек внимание парня, который в свою очередь бросил мяч и повернулся, чтобы посмотреть на Джонса.
— Какого черта ты здесь делаешь? — рявкнул он, и Джагхед сделал ещё один шаг к нему.
— Нам нужно кое-что уладить, — сказал Джагхед, когда его тело практически вибрировало от гневной энергии, — ты сделал больно Бетти, и теперь я сделаю больно тебе.
— Она всего лишь шлюха! Держу пари, тебе просто нравится, что она раздвигает для тебя ноги. Скажи мне, Джонс, тебе обязательно делить её с кем-то? — сказал он, и Джагхед пошевелился ещё до того, как он закончил говорить. Удар пришелся точно в цель и слегка отбросил Чака назад, но Джаг не сдавался.
Он двинулся к нему прежде, чем тот успел опомниться, и ударил его во второй раз, толкнув его назад на открытый стол, который задрожал от силы удара. Джагхед удержал его на месте одной рукой, а другой открыл свой складной нож и прижал его к горлу. Чак перестал двигаться, когда почувствовал холодную сталь на своей коже, и Джагхед увидел страх в его глазах, когда он смотрел на него.
— Я не убью тебя прямо сейчас, потому что Бетти это не понравится, и я предпочту избежать тюрьмы, но если ты снова подойдешь к ней, я забуду все эти причины, и ты окажешься там, где не хочешь быть, — сказал Джагхед, вдавливая лезвие достаточно глубоко, чтобы пустить кровь, — ты всего лишь бесполезный кусок дерьма, и меня не пугаешь, так что все эти угрозы, о которых ты думаешь, я бы не стал озвучивать, и если ты думаешь обратиться в полицию по этому поводу, просто помни, что за мной стоит целая банда, а ты всего лишь один человек.
Джагхед отпустил его, а капля крови скатилась по его шее из пореза, нанесенного ножом. Он отступил назад, а Чак остался стоять на месте. Джаг сунул складной нож обратно в карман. Ярость всё ещё кипела, но он знал, что если сейчас не уйдет, то сделает то, от чего не сможет отмазаться, поэтому он развернулся и ушел. Бетти ждала его, и он не хотел оставлять её надолго, потому что она могла проснуться и обнаружить, что он ушел. В любом случае, она была важнее этого.
Он знал, что не сможет скрыть от неё то, что сделал, потому что уже чувствовал, как на костяшках его пальцев появляются синяки, но по крайней мере теперь Чак не будет беспокоить девушку, пока полиция не закончит расследование. Он искренне боялся Джагхеда, а именно этого он и добивался, поэтому был уверен, что тот больше ничего не сделает. Весь обратный путь до дома Бетти он потратил на то, чтобы успокоить свое дыхание и бешено колотящееся сердце после ссоры, что получилось у него только тогда, когда парень вошёл в дом через парадную дверь.
— Ты что, сделал какую-то глупость? — раздался голос у него за спиной, и его сердце снова заколотилось, и он чуть не сошел с ума от испуга, когда резко обернулся и увидел миссис Купер, стоящую в дверном проеме между кухней и гостиной.
— Возможно, — сказал он, когда немного успокоился. Было очевидно, что она догадалась, где он был, когда махнула ему рукой, и он вздохнул, направляясь к ней. Она указала ему на стул у кухонного стола, на который он тут же сел, и повернулась, чтобы достать из ящика стола аптечку. Она придвинула к нему стул и положила его руку себе на колени, осторожно прикладывая к ней ватку, намоченную спиртом.
— Ты же знаешь, что она все правильно поймет? Она очень наблюдательна.
— Это я знаю, — ответил он, проводя свободной рукой по волосам.
— Тебя могли арестовать, — корила она, глядя на него с минуту, прежде чем вернуться к своей работе.
— Это я тоже знаю, — повторил он, — но я не могу просто сидеть здесь и ничего не делать. Он причинил ей боль.
— Ты же её любишь, — она сказала, и это был не вопрос.
— Конечно.
— Она тоже тебя любит. Я могу это видеть. Я не хочу сказать, что очень рада тому, что она встречается с членом банды Южных «змеев», но я рада, что у неё есть ты. Что у неё есть кто-то, к кому она может обратиться, кто-то, на кого она может рассчитывать.
— Ну, я не могу сказать, что это был мой план встретиться с тобой таким образом. Я надеялся, что мы сможем подвести тебя к тому факту, что я был членом клуба, а не пихать это тебе в лицо, но так оно и есть. Я забочусь о ней, и я никуда не уйду, она будет со мной столько, сколько захочет.
— У меня была не самая лучшая история с Южной стороной и «змеями», — сказала она, начиная убирать аптечку, по-видимому, удовлетворенная своими результатами, — но теперь я вижу, что кое-что изменилось. Я читала статью своей дочери, понимаешь? В ней упоминались вещи, которых у нас не было, когда я росла там, и о которых, я полагаю, ты уже знаешь, так что я могу понять, что сейчас все по-другому. Трудно позволить ей исследовать место, из которого я так старалась сбежать, не чувствуя необходимости защищать её и тянуть назад, но, возможно, это не то, что ей нужно, —
