— Откуда он тут взялся?

— Давай у него и спросим, — улыбнулась я, присаживаясь рядом.

Дракончик настороженно глянул на нас и вздыбил гребешки на хвосте.

— Ты чего? — удивилась я. — Мы тебе не угрожаем. Просто поговорить хотим. А ты разговаривать умеешь? А ещё лучше, перекинься в человека, хоть поболтаем. Ты уже умеешь человеком становиться?

Дракончик положил морду на лапы и закрыл глаза. Я вздохнула и повернулась к Шаттину:

— Не знаешь, превращаться в человека они учатся, или у них это врождённое умение?

Шаттин пожал плечами и хотел ответить, но только руку вытянул:

— Смотри.

Я обернулась. Недалеко от нас сидел маленький мальчик. На вид ему действительно было не больше десяти лет. Худенький, чумазый, с ног до макушки белобрысой головы заляпанный грязью. Голубые глаза, белоснежная кожа, почти бесцветные губы — всё это настолько шло вразрез с моими познаниями о драконах, что я только ошеломлённо выдохнула:

— Ты что, альбинос?

Мальчишка сердито посмотрел на меня:

— Что, тоже прогоните?

— Куда? — опешила я.

— Не знаю, — пожал плечами парнишка и вдруг разревелся: — Ну и ладно, ну и уйду. Пошли вы все!

И рванулся к выходу. Но Шаттин оказался быстрее: вскочив, схватил мальчишку за руку, прижал к себе:

— Ты чего? Никто никуда тебя не гонит. Мы тебе очень благодарны, ты нас от бури спас. Я про эту пещеру, например, и не знал. А ты о ней как узнал?

— Я её сам вырыл, — угрюмо ответил парень, вытирая слёзы. — Я здесь живу.

— Один? — поразилась я.

Мальчишка хмуро кивнул.

— А твои родители где?

Мальчишка насупился, но нехотя ответил:

— В Дарстене. Дома.

— А ты почему здесь? Сбежал, что ли?

— Выгнали…

— Что?!

Мы с Шаттином переглянулись, потом Вождь, обняв парнишку за плечи, подвёл его ко мне и, сев, усадил его между нами.

— Тебя как зовут?

— Дарр.

— А полное?

— Дарр. Нет у меня полного.

Мальчишка вздохнул, а мы опять переглянулись. Обычное имя дракона состояло минимум из пятнадцати букв, и запомнить его было весьма непросто. При общении с людьми драконы, снисходя к человеческой ограниченности, сокращали свои имена до удобоваримых и легко запоминаемых, и если бы Дарр сказал, что в действительности он какой-нибудь Даррелитхокпутденборр дер Делигуомкьермпьерр, мы бы смирились и поблагодарили дракона за его разрешение произносить короткую форму его имени. Собственно, это и был ритуал знакомства с любым драконом: сначала он сообщал полное имя, а потом, со снисходительной усмешкой называл сокращённое. А собеседнику необходимо было выразить всё своё почтение и немыслимую благодарность за милостиво данную бесценную возможность не ломать свою память и язык. Зато, если дракон, в силу вредности характера или из-за каких-то обид, короткое имя не называл, тут уж надо было изловчиться и научиться выговаривать эту скороговорку без единой ошибки, дабы не навлечь на себя драконий гнев.

Ну, а если у дракона не было полного имени, следовало одно: он — изгнанник, и имя, данное ему при рождении, у него отобрано особым ритуалом. Но изгнать такого малыша? За что? Что он успел натворить в таком юном, я бы даже сказала — младенческом, возрасте?

Шаттин положил мальчишке руку на плечо:

— Дарр, одному выжить в таком лесу сложно. Расскажи, как ты здесь очутился, может быть, мы сможем тебе помочь?

Дарр всхлипнул и, доверчиво прижавшись к Вождю, начал свой рассказ. Впрочем, история, как и жизнь дракончика, оказалась очень короткой. Дарр родился в семье Чёрных драконов. Первенца ожидали с нетерпением, и поэтому были не просто разочарованы, а потрясены, когда из яйца вылупился серебристо-белый дракончик. Отец «наехал» на мать, но та была удивлена не меньше него. Отец, принадлежавший к знатному многовековому роду, наотрез отказался воспитывать «этого уродца», и погиб бы Дарр в первый же день своего существования, если бы не мать, тайно отдавшая его своей кормилице, которая спрятала его в далёких горах, по вечерам принося ему еду и понемногу уча его всяким драконьим премудростям. Но однажды она не пришла. Прождав несколько дней, голодный дракончик полез исследовать близлежащие пещеры, и в одной из них нашёл ход, ведущий куда-то вглубь горной гряды. Терять ему было нечего, да и детское любопытство сыграло свою роль, и Дарр пошёл по этому ходу. И через пару дней дошёл, а точнее, дополз, обессилев от голода, до подземного озера. Жадно напившись воды, растянулся без сил возле изумрудного камня странной формы, напоминающей пирамиду с шаром на конце, и, уже засыпая, увидел, как вокруг него начинают плясать зелёные огоньки. Но, подумав, что это у него видения от голода, уснул. А проснулся уже в этом лесу. Очень удивился, конечно, но и обрадовался, потому что сразу нашёл съедобные грибы и ягоды, а потом и зверька какого-то сумел поймать. И наконец-то наелся. Потом увидел холм и вырыл в нём небольшую пещеру, чтобы на ночь прятаться. И целую луну так и жил: днём охотился и грибы собирал, ночью в пещерке отсыпался. А сегодня ушёл далеко и не успел до непогоды вернуться. И всего-то несколько метров до дома не дошёл, как на него эти чудовища напали.

Дарр снова всхлипнул:

— Я очень испугался и стал звать на помощь. И вы пришли.

— Ты храбро сражался, — с уважением сказала я, мысленно насылая всякие беды на голову зазнавшегося папаши мальчишки. Как можно отказаться от такого смелого и решительного сына только из-за цвета его чешуи? Ох, найду я этого гада, не поздоровится ему. До правителя драконов дойду, но заставлю его признать ребёнка.

Видимо, мои мысли отразились на моём лице, потому что парнишка схватил меня за руку и испуганно произнёс:

— Вы только папе не сообщайте про меня. Я лучше здесь жить буду.

— Почему? — удивилась я.

— Он меня убьёт, — погрустнел парень. — Не сам, конечно, но тем сложнее спрятаться будет.

— Пусть только попробует, — проворчала я, в душе признавая правоту мальчишки. Да, сообщать сейчас о своей находке никому нельзя. Пусть Дарр подрастёт, войдёт в силу, и сам решит, что ему делать со своим папашей-отступником. Но и оставлять здесь невозможно. Погибнет, столкнувшись с нежитью. В этот раз ему очень повезло, что мы рядом оказались. Значит, берём его с собой в селение, а там посоветуемся с Великим Шаманом. Он, думаю, подскажет, что с пацанёнком делать.

Видимо, те же мысли пришли и в голову Шаттину, потому что он потрепал мальчишку по голове, ещё больше разлохматив и без того торчащие во все стороны волосы:

— Ладно. Отдыхай. Сегодня здесь переночуем, дождёмся окончания непогоды, а потом с нами пойдёшь. Пока у нас поживёшь, а потом решим, что с тобой делать. Главное, не бойся. Мы тебя в обиду не дадим.

Мальчишка радостно кивнул:

— Спите спокойно. Я вас охранять буду!

И, превратившись в дракона, улёгся у входа в пещеру с таким грозным видом, что мы еле сдержали улыбки: да, с