— Хорошо, — согласилась я. И вопросительно взглянула на мою благодетельницу: — Мне можно платье не снимать? В нём идти? А то в джинсах жарковато.

— Конечно, — улыбнулась леди Икэсса.

Я снова повернулась к зеркалу, и вдруг резкая боль обручем стиснула голову, а грудь сдавило предчувствием страшной опасности. Я судорожно вздохнула и оперлась рукой о зеркало, чтобы не упасть на внезапно ослабевших ногах.

— Что с тобой? — встревожилась леди Икэсса. — Ты что-то почувствовала?

— Не знаю, — растерянно ответила я. — Разволновалась почему-то. Как-то мне не по себе стало.

И тут колдунья побледнела и, прижав к груди руку, без сил опустилась на стоящее рядом кресло. И теперь я кинулась к ней с вопросом:

— Что с вами?

Леди Икэсса пару раз глубоко вздохнула и успокоительно произнесла:

— Не переживай, уже всё в порядке.

— А что случилось? — окончательно перепугалась я.

— Не знаю, — пожала плечами леди Икэсса. — Кажется, у Стэнна была какая-то неприятность. Но уже всё прошло.

Румянец вернулся на её лицо. Она улыбнулась, подбадривая меня:

— Вставай, пойдём мороженое есть. Ты ведь любишь мороженое?

— Люблю, — машинально кивнула я, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Леди Икэсса была права: если что-то и случилось, то уже закончилось, причём закончилось благополучно. Волнение затихало, силы возвращались. — Наверное, надо со Стэнном поговорить, спросить, что у него произошло?

Я вопросительно посмотрела на колдунью, но она качнула головой:

— Не стоит. Возможно, он сейчас занят ликвидацией последствий случившегося. Вечером спросим, когда домой вернётся.

И повернулась к стоящей неподалёку и с любопытством прислушивающейся к нашему разговору хозяйке лавки:

— Упакуйте всё это, — она махнула рукой на кучу на столе. — И доставьте к нам не позже, чем через час.

Хозяйка закивала, как китайский болванчик:

— Конечно, леди Икэсса, через час всё будет у вас.

А когда мы выходили, сделала нам вслед глубокий и красивый реверанс.

— Здесь всегда так прощаются? — поинтересовалась я, когда мы вышли на улицу.

— Как? — не поняла леди Икэсса.

— Реверансами.

— Нет, — улыбнулась она. — Так только перед знатными и уважаемыми людьми кланяются. Привыкай.

— Быть знатной и уважаемой? — вздохнула я. — Во мне знатности…

— Тише! — прервала меня колдунья. — На улице, пожалуйста, на эти темы не распространяйся.

— Хорошо, — опять вздохнула я. И мы пошли обедать в трактир «Птица Рэрх», куда простолюдинам вход был запрещён.

Стэнн

Пройдя по длинному, но ухоженному и хорошо освещённому магическими светильниками подземному ходу, Стэнн и Рэвалли вышли в коридор, ведущий к казематам дворца, и начали спускаться по узкой лестнице вниз, в подвальные помещения.

— Этот ход сделан для спасения Короля в экстренных случаях? — поинтересовался Рэвалли.

Стэнн кивнул.

— Но почему он привёл сюда? Как можно спрятаться в казематах? Или здесь тоже есть запасной выход?

Стэнн сжал губы, потом с непривычной суровостью взглянул на друга и коротко сказал:

— Забудь.

— Ясно, — пробормотал Рэвалли. И усмехнулся: — Уже забыл.

И перевёл разговор:

— В каком ярусе его держат?

— В нижнем.

Рэвалли только головой покачал. На нижний ярус помещали самых опасных преступников, которым грозила смертная казнь без права на помилование. Выбраться оттуда живым было практически невозможно.

Дальше шагали молча. Долго спускались по крутой, завёрнутой спиралью, лестнице. Потом шли по мрачному коридору, едва освещаемому редкими светильниками, мимо тёмных камер, закрытых магическими решётками. Камеры были пусты: давно уже в королевстве не было покушений на Короля и лиц Королевской крови. И Стэнн подумал, что зря Королевские Колдуны так перестраховались, заперев Нэзвинга в самом конце коридора. Не тянет он на убийцу. И Рэвалли, видимо, подумал о том же, поморщившись при взгляде на стоящих у каземата двух колдунов в полной боевой готовности.

Увидев подходившее начальство, стражники вытянулись и отступили, открывая проход к камере. Стэнн остановился перед решёткой, посмотрел на сидящего на холодном каменном полу и прикованного магическими наручниками к стене смертника. Потом повернулся к магам:

— Открывайте.

Решётка исчезла, и полицейские зашли внутрь.

Лорд Нэзвинг поднял на них глаза, и Рэвалли снова поморщился, столько было в них тоски и безнадёжности. Увидев магов, лорд удивлённо вскинул голову, а потом поспешно, насколько позволяли ему цепи, встал и склонился в поклоне. И спросил:

— Стэнн, почему я здесь? Я ничего не понимаю!

— Покушение на особу Королевской крови, — сухо пояснил Стэнн.

— Что?! — лорд покачнулся, словно его ударили. — Как? Когда?

И почти простонал:

— Я ничего не помню…

Стэнн молча смотрел на горестно сгорбившегося преступника. Он не пытался влезть в его мысли, предоставив это Рэвалли, но и без этого прекрасно понимал, что благородный и горой стоящий за Короля Нэзвинг просто не мог совершить это страшное преступление. И, тем не менее, совершил. И отвечать за него будет по всей строгости закона.

— А… кого… на кого… — дрожащими губами спросил лорд, так и не сумев выговорить свой вопрос до конца.

— На меня, — коротко ответил Стэнн.

— На тебя?! — с ужасом переспросил Нэзвинг и, загремев цепями, упал на колени: — Только не на тебя, мальчик мой! Я не мог напасть на тебя! Не мог!

Стэнн отвернулся. Смотреть на раздавленного страшным известием вельможу не хотелось. Лорда Нэзвинга он знал с детства. Тот был хорошим приятелем его отца и, приходя в гости, всегда приносил что-нибудь Стэнну: то лакомство, то игрушку. Шутил с ним, играл. Когда Стэнн стал старше — помогал советами. И был единственным придворным, который поддерживал Стэнна, когда тот целое лето жил в летнем дворце прадедушки и чуть не вешался от одиночества и скуки. Стэнн любил и уважал этого умного, ироничного, благородного человека. И очень хорошо понимал, почему именно его выбрали преступники для своей цели: лорд Нэзвинг был последним, на кого мог бы подумать Стэнн, опасаясь покушения.

Стэнн бросил взгляд на застывшего Рэвалли. Менталист стоял, закрыв глаза, и Стэнн подумал, что Рэвалли тоже не верит в причастность Нэзвинга и именно поэтому так внимательно просматривает его воспоминания. Для простого считывания ему хватило бы пары минут, да и так сосредотачиваться он бы не стал.

Почувствовав взгляд друга, Рэвалли открыл глаза и посмотрел на рыдающего у его ног лорда.

«Он не виновен».

«Я знаю, — ответил Стэнн. — Но отвечать ему всё равно придётся».

«Придётся. Но надо сделать всё, чтобы избежать казни. Пусть отвечает за невыполнение должностных обязанностей».

«Ты смеёшься?» — Стэнн недоумённо посмотрел на менталиста.

«Нет. Он виноват в том, что ослушался Указа Короля и дома снял ментальный щит. Если бы он этого не сделал, ничего бы не произошло».

«Пойдём к Его Величеству. Там расскажешь».

Стэнн развернулся и, не глядя на распластанную на полу фигуру, вышел из каземата.

Пока поднимались по лестнице, Стэнн, нарушая все придворные нормы и правила, вызвал Его Величество на мыслеречи и сказал, что они сейчас придут. Он ожидал, что дедушка хотя бы замечание ему сделает за то, что он по делу обращается лично к нему, а не просит об аудиенции через Гэйниса, но Король словно и не заметил нарушения этикета. Коротко ответил: «Жду» и прервал разговор.