— Освободи меня, — капризно потребовала моя копия. — Пожалуйста.
На ней было старинное платье. Красивое, воздушное, но оно уверенно напоминало мне погребальный саван.
— Ты мертва! — возмутилась, не веря собственным глазам и ушам. А еще боясь поверить в то, что со мной произошло то же самое.
— Смерть — всего лишь условность этого мира, — ласково прошептала она, вновь касаясь барьера, на этот раз обеими ладонями. Надавила на него, и ее руки слегка прогнули податливое полотно. Казалось, надави сильней, и оно треснет по швам, словно старая наволочка.
Похолодев, поморщилась. А не снится ли мне все это? Может, я просто потеряла сознание от перерасхода сил и лежу сейчас на земле в полной отключке? А Арниэр ехидно на меня таращится.
— Ты — Темный маг, — ткнула в графиню Лефрадскую пальцем, словно судья, оглашающий смертный приговор. — Мне не следует тебе помогать.
Ведь не зря же Темных магов назвали темными. Ведь не зря Карнелис предупреждал об опасности, которую они несли во времена своей жизни. И если Амелия Лефрадская — одна из них, то ей мне стоит верить в самую последнюю очередь. И тем более помогать.
— Темных магов полно, — отозвалась Амелия, нахмурившись. Ей явно хотелось переступить через этот полупрозрачный барьер, но она не могла нарушить тонкую грань. Сейчас я это понимала, ведь нельзя просто так переступить черту между миром живых и миром мертвых.
Фух, а это означает, что я пока жива.
— Я же не сделала ничего плохого.
— Ты пыталась воскресить умершего! — возмутилась, хотя возмущение мое выглядело крайне жалкой потугой, за которой не кроется ничего, кроме страха. Жуткого и опоясывающего.
— Я пыталась воскресить любимого! — вскрикнула графиня в сердцах, и я вздрогнула от ее ледяного и уверенного голоса. — Разве достоин человек кары людской лишь из-за того, что осмелился полюбить? — она смотрела на меня с такой мольбой в глазах, что сердце сжалось.
В этот миг мне стало ее невообразимо жаль. В горле застрял ком, и язык не повернулся сказать «Да». Потому что это не так и таковым быть не может.
Я сделала шаг вперед в надежде узнать своего двойника чуточку лучше. Ведь история врет, всегда приукрашивает факты и стирает невыгодные позиции для тех или иных лиц. Все всегда зависит лишь от перспективы.
— Откуда мне знать, что ты не обманываешь меня? — сощурилась, глядя на девушку по ту сторону, однако расстояние между нами все-таки сократила. Недостаточно для того, чтобы она смогла на меня при случае наброситься, если это вообще возможно, но достаточно для того, чтобы хорошенько собеседницу рассмотреть.
Она была красивее меня, мне так казалось. Тонкая талия, изящный стан, подчеркнутые скулы и овал лица. В голубых глазах отражалась усталость, однако взгляд по-прежнему сиял лучезарной надеждой. Длинные светлые волосы волнами ниспадали на хрупкие плечи, и весь ее образ казался настолько невообразимо воздушным, что могло показаться, что я разговариваю с призраком. Слишком эфемерным призраком.
Хотя о чем я вообще? Она же мертва. Уже несколько сотен лет!
— Зачем мне тебе врать? — изумилась искренне Амелия. — Мы с тобой крайне похожи. Разве тебя не считают угрозой просто за то, что ты обладаешь меткой Темного мага?
Вопрос прозвучал крайне резонно. Она будто знала все, что происходит, и это не могло не озадачить. Будто следит за течением времени сквозь эту грань.
— Я могу научить тебя пользоваться твоей силой, — ее голос стал чуточку приглушенней, загадочней, и она вновь вонзила пальцы в защитный барьер, не в силах преодолеть преграду.
Стало интересно, но не до такой степени, чтобы кинуться ее спасать.
— И каким образом я могу тебе помочь? — поинтересовалась вкрадчиво. С места в карьер бросаться не торопилась, однако секретную формулу все-таки выяснить захотелось. — Насколько мне известно, воскресить свою любовь тебе так и не удалось.
Губы девушки, столь похожей на меня, изогнулись в тугой улыбке, больше напоминавшей голодный оскал.
— Уверена? — зловеще уточнила графиня, и мне стало не по себе.
Сделав шаг назад, я пошатнулась, внезапно и резко почувствовав дикую слабость, нахлынувшую на сознание. Из носа прокатилась капелька крови, неприятным привкусом оседая на губах и языке, и я, озадаченная, дотронулась до нее пальцами, размазывая кроваво-красную жидкость.
Что происходит?
— Освободи меня, — потребовала Амелия Лефрадская, прежде чем что-то с силой выдернуло меня из этого состояния. Из этого места.
Вскрикнув, я едва закрыла глаза, как вновь их распахнула, с трудом делая глубокий вдох. Легкие обожгло горячей болью, и я закашлялась, не в силах осознать, где нахожусь на этот раз.
— Ли! — едва не плача кинулась ко мне Ноди, и первой моей реакцией на ее прикосновения оказалось вздрагивание всем телом.
Осмотревшись по сторонам, поняла, что рядом все, кого, как мне казалось, я стерла с лица Материка. Хотела было спросить, что стряслось, однако я закашлялась, и из горла вновь вырвались капли крови. Это жутко меня напугало.
— Ей нужно к лекарям, — в приказном и жестком тоне отозвался Карнелис. Он отодвинул в сторону Ноди и Альбиэтту, которые склонились надо мной, и быстрым, но аккуратным движением поднял меня на руки, заставляя уткнуться носом в его грудь. — Разойдитесь.
Чувствовала я себя действительно паршиво и отвратительно, силы резко пропали, будто бы какое-то время я находилась в некоем анабиозе и вот теперь пришла в себя, попутно испытывая невероятную боль.
Яростные вспышки молний до сих пор сверкали в небе, несдержанные порывы ветра колыхали волосы и подол платья, но что меня напрягло, так это зияющая дыра прямо по центру того места, где мы стояли. Она искрилась серебристым светом, притягивая к себе все внимание, и на секунду я даже смогла отвлечься от внутреннего разбитого состояния, выдавив из себя лишь один вопрос:
— Что это?
Свечение выглядело рваной линией, имело неровные края и мерцало невообразимо ярким, потусторонним пламенем, от которого становилось не по себе.
— А это, — вздохнул Карнелис, удерживая меня в своих объятиях, — повод королевского советника явиться в академию. Боюсь, Ли, ты только что пробила брешь в мироздании…
Меня поспешно заперли в местном лазарете, оставив подле Альби и Ноди в качестве нянек. Здешняя медсестра, она же лекарь, быстренько сварила и дала мне выпить какой-то мерзкой настойки, после чего, охая и ахая и то и дело выглядывая в окно, наказала лежать и выбежала вон, громко хлопнув дверью. Подпрыгнув на койке и все еще ощущая себя разбитым ведром, сделала глубокий вдох, стараясь заставить взгляд сфокусироваться, а картинки перед глазами — не разбегаться в разные стороны, и позволила своей голове опуститься на мягкую подушку.
— Кто-нибудь объяснит
