— Он ушёл к Теневалу, господин, — Эриганн упал на колени. — Где-то здесь… рядом.

— Ширен? — Лицедей повернулся к старику. — Сколько чародеев было с отрядом Святого Воинства?

— Кажется двое, — ответил Ширен. — Одного я срубил, другой… самый яростный. Он отразил все наши удары.

— Верон, кто это такой?

Юноша не сразу собрался, сделал два шага за спиной Ширена, и старик, схватив его за воротник, подтащил ближе к духу.

— Ринельгер, кажется, господин, — промямлил Верон, отведя взгляд. — Он пришёл с севера… Лекарь, лечил всех. Ещё у него был странный меч… лезвие такое… изогнутое.

— Это он! — зло воскликнул Марий. — Этот выродок оставил мне шрамы на лице!

— Мне плевать, — осёк кригаалена Лицедей. — Меч нужно забрать. И ты, — он указал на Мария, — ты как раз этим и займёшься. Они в Эстифале, рядом с Алормо. Проследишь за мальчишкой и сделаешь дело.

— Алормо? — снова Аорин. — И он тоже встал на пути?

Он смотрел на Эриганна, но слова были явно обращены к Лицедею.

— Да, командующий, — шипел дух. Ширен полагал, что это и есть его истинный голос, как у змея, тягучий, шипящий, злой. — Плохо у вас с дисциплиной…

— Это хорошие бойцы, — Аорин держался лучше, чем сопровждающие его чародеи. — Отряды Алормо и Ардиры могли себе позволить больше свободы. И от того совершить ошибки. Нетиас, Аррон, — сказал он двум своим сопровождающим. — Позаботьтесь о достойной смерти бойцов Алормо и кровавого чародея.

— Кровавый чародей мой, — снова вставил Марий. — Он должен мне лицо.

— Это мои бойцы, — фыркнул Аорин. — И картель разберётся с ними сам.

— Пусть кригаален заберёт то, что ему нужно, — сказал Лицедей тоном, не дозволяющим спорить. — А Верон прикончит Алормо. Надеюсь, с этим мы покончили?

— Есть ещё кое-что, — Эриганн поднялся. Из-под мантии он вытащил шкатулку. — Отряд наёмников всё-таки нашёл девчонку королевы. Во всяком случае, Арен-тару. Он закрыт мощными защитными чарами.

Лицедей взял шкатулку в руки, поднёс к капюшону. Ширену пришлось отвернуться — он не хотел смотреть, как вылезающие из тьмы вокруг зелёных огоньков чёрные щупальца облизывали маленький замочек шкатулки. Щёлкнуло, крышка раскрылась. На свет показался острый блестящий кинжал с ладонь в длину и инструктированной рукоятью в виде серебристого змея.

— Элеарх, возьми его, — Лицедей не смел прикасаться к серебру.

— А как же я? — Эриганн потянулся к шкатулке, преграждая путь культисту.

— А ты вместе с командующим разберись с Ветер и Катилусом. С последним, думаю, поможет Культ.

— Несомненно, — с усмешкой произнёс Элеарх, забирая шкатулку.

— Не понимаю, зачем чародей Ветер пришёл сюда, — Лицедей посмотрел на Верона. — Ладно… всё равно. Значит, башня твоего наставника оказалась тем, что мы искали? Как ты раньше не догадался?

— Он не говорил, — ответил Эриганн с ноткой обиды. — И дневники свои не показывал. Отчёты, присылаемые вам, он подделывал. А мне перестал доверять.

— Некромант мог продвинуться намного дальше, — несколькими голосами сказал Лицедей. — Если бы не ошибка в формуле, — он многозначительно усмехнулся. — Какая глупость… что ж, почти всё собрано, осталось лишь сбросить оковы.

***

Ночь выдалась особенно жаркой. Пожалуй, самой жаркой и плодотворной за последние недели: Ринельгер и Кассия, обустроившись в большой башенной комнате, где они жили, с вечера упражнялись с кровавыми чарами. Подопытными в этот раз стали кенетанские саблезубы — вид маленьких хищных кошек, в чьих жилах просто-таки пылала Мощь. Одержимость обуздать её, прикоснуться к ней, познать новое заглушала жалость.

Веммен достал всего трёх саблезубов, и только один попал в руки Ринельгера, и то по старой дружбе. С тех пор, как Кассия разругалась с адъютантом Ветер, с поставками возникли проблемы. Эриганн мстил пока что легко и мелко. Веммен ныне покупал живность через посредников, привозил товар извилистыми путями, заломляя просто небесные цены, — такая торговля сильно иссушала чародея-контрабандиста, а недавно он вовсе принял решение заканчивать с делом.

Эксперименты над животными также теряли смысл дальнейших тренировок. Их кровь, какому бы зверю она ни принадлежала, имела большие ограничения и подходила только для начальных этапов. Следовало переходить на более «крупную», более разумную добычу.

Останки саблезуба медленно догорали в жаровне около камина. Они горели долго, всю оставшуюся ночь, пока чародеи занимались личными делами. В башне было тепло, уютно, а горячее вино с пряностями ещё больше раскрепощало и так далеко не самых стеснительных людей.

Ринельгер откинул голову и, уставившись в потолок, рассматривал каменные кирпичи сероватого оттенка, всё пытаясь заморочить себя на сон подсчётом их количества. Но уснуть никак не удавалось ни ему, ни Кассии. Она, лежавшая под боком, вдруг встала и, ничего на себя так и не накинув, направилась к столику с остатками вина. Ринельгер проводил её взглядом — он не уставал любоваться её телом, считая себя счастливчиком, частенько замечая зависть в глазах знакомых чародеев.

— Может, попробуем чудовищ? — Кассия налила в кубок вина и села в кресло, положив ногу за ногу. — Уверена, что этого будет достаточно для наших навыков. Опять же… до поры до времени.

— Ловить их кто будет? — Ринельгер повернулся на бок. — Веммен ни за что не согласится. Он с обычными зверьками намучился так, что похож сейчас на привидение.

— Обычными зверьками? — Кассия развела кубком и кивнула в сторону жаровни. — Ох, как бы Веммен сейчас возмутился, — они тихо посмеялись. — А мы? Мы с тобой могущественные чародеи, почему бы нам самим не заняться отловом?

— Мы — будущие лекари, — отрезал Ринельгер. — В нашем арсенале мало боевых чар. И их не хватит, чтобы приложить какую-нибудь бестию. А если мы нарвёмся на порождение Некроса?

— Страх слепит тебя, Рин, — сказала она с напускной возвышенностью. — Путь мы начали, глупо сходить с него на середине.

Ринельгер откинулся на спину, вздохнул, заправляя волосы назад. Кассия поставила кубок, скользнула, словно кошка, на кровать и положила голову ему на грудь. Пальцы чародея запутались в её роскошных волосах, в душе теплом пробежалась волна уверенности в собственных силах и возможностях. Не раз эта женщина вдохновляла Ринельгера на самые безумные поступки.

В дверь громко постучались. Идилия была разрушена, Ринельгер и Кассия подскочили. Под действием чар погас магический огонь в жаровне и чародей принялся её отодвигать за ширму, пока Кассия запрыгивала в тунику и кидала ему на спину мантию. Чародейка подошла к двери, обернулась и спросила:

— Да, кто там?

Веммен распластался на полянке около пруда с перекошенным от боли лицом, а его пустые, словно стекляшки, блеклые глаза устремились в хмурое небо над Анхаелом. Его предсмертная маска останется такой до того, как мортусы займутся приготовлениями к погребению. Чародею-контрабандисту перерезали горло, видимо, подкравшись сзади, когда стемнело, и все, кто был вечером в сквере, разбрелись по комнатам в крепости. Ринельгер склонился над телом старого друга, не в силах выдавить и слова. Сколько же передряг в ученичестве они прошли вместе, сколько строили планов на будущее…

Вокруг собралась