— …В результате оперативного взаимодействия с группой майора Малышева, наших агентов и сотрудников ГИБДД, заложница спасена и находится в данный момент в безопасности. — закончил свой доклад Сокольский, потом подумал, что картина получается неполной, и добавил: — Ранен мой агент, но по счастью, рана не тяжёлая. Жертв среди мирного населения нет, опасная ситуация на трассе Приморского шоссе вовремя предотвращена.
Им понадобилось меньше суток, чтобы вернуть Лену Малышеву её отцу.
— Только в окружении Горюнова больше нет нашего человека! — возразил Сергей Сергеевич Ланской, которому очень хотелось покритиковать действия Сокольского, и он выбрал подходящий для этого момент. — Вы должны понимать, что теперь Горюнов будет очень осторожен, и внедрить к нему другого агента не получится.
Сокольский посмотрел на Сергея Сергеевича своим ясным взглядом, и явно не смутился.
— План дальнейших действий уже разработан, — сказал он просто. — Горюнова мы не упустим. Жизнь заложницы, в данном случае, была приоритетной задачей, и мои люди её выполнили.
— Планы, планы… Главная наша цель — ликвидация преступной организации, которая торгует оружием. Есть такие цели, ради которых можно было и рискнуть, — возразил Ланской. — Вы могли собрать информацию и передать её тем, кому по чину заниматься освобождением заложников. Думаете, они бы не справились?
Сокольский на этот раз посмотрел на него очень пристально, словно хотел разглядеть в глубине мощной черепной коробки своего коллеги, что за пружинки у него там запрятаны.
— Я могу отвечать только за свои действия, и действия своей группы, — напомнил он, подумав. — Во-первых, Горюнов всё равно узнал бы, кто передал сведения о заложнице. Агент в любом случае оказался бы под ударом. Во-вторых… — Он выпрямился, и глядя прямо на Ланского, продолжил: — Я не считаю возможным жертвовать теми людьми, безопасность которых мне поручено охранять.
— Игорь Сергеевич! Это эмоции, — перебил его Ланской, которому разглядывания Сокольского действовали на нервы. — Самое главное тут, что Малышев — ваш друг, и вы не могли не откликнуться на его просьбу о помощи. — Он поднял руку, не дав Сокольскому возразить. — Ну допустим, была опасность, что агента вычислят. Но наверняка была и вероятность того, что на агента не подумают. Этот Андронов, который захватил заложницу, сам мог наследить достаточно, и у Горюнова не могло быть уверенности в том, кто именно его выдал и выдавал ли вообще. Ну, и потом, можно было работать аккуратнее и не подставляться. Вы сами на месте вашего агента как бы стали действовать?
— Я бы действовал так же, — честно ответил Игорь, пропустив всё остальное мимо ушей.
— Вы считаете, что мы не сможем разобраться с Горюновым и его подручными, раз не пожертвовали ни девушкой, ни агентом? — прямолинейно вступил в разговор полковник Баринцев. — Это уже каким-то жертвоприношением попахивает, вы не находите?..
И так далее… Ланской остался недоволен совещанием. Генерал позволил Сокольскому действовать по его усмотрению, отдел Ланского к операции так и не подключили (хотя, положа руку на сердце, у него своих дел хватало). Потом генерал закрыл совещание.
В коридоре Ланского окликнул Сокольский:
— Сергей Сергеевич! Можно вас на два слова?
Ланской остановился. Сокольский подошёл совсем близко и теперь смотрел ему прямо в лицо.
— Мне нужна ваша помощь.
Ланской удивился, что сейчас его совершенно не раздражает взгляд Сокольского. Они смотрели друг на друга открыто и прямо, как могут смотреть только очень прямолинейные люди.
— У вас же есть свой аналитик, — напомнил Сергей Сергеевич, позволив себе лёгкую иронию в голосе.
Сокольский загадочно улыбнулся одной стороной губ, словно оценил подколку старшего товарища.
— Мотя — в своём роде гений, — согласился он. — Действует по принципу: если один человек спрятал — другой всегда может отыскать. Уверен, он и код Пентагона взломает, если потребуется. Но у него нет вашего опыта обработки полученной информации.
Сергей Сергеевич не мог не признать, что похвала Сокольского пришлась ему по душе.
— И что именно вы от меня хотите? — спросил он, готовый пойти на уступку.
Игорь оглянулся, определяя, нет ли поблизости лишних ушей, после чего ответил:
— Я намерен лично вступить в контакт с Горюновым. И только вы можете подобрать для этого правильный путь.
Книга 2. Синоптики не обещают. Часть четвёртая. Охота на "Ведьму"
Глава первая. Профессиональное соблазнение
— Здравствуйте, Екатерина Витальевна!
Катя подняла голову. Перед её столом стоял мужчина среднего роста, и смотрел на неё. Катя невольно замерла, пойманная пристальным взглядом прозрачно-серых глаз, в которых отражалось её синее платье. Она почти сразу опомнилась, и подавшись назад, окинула взглядом одежду незнакомца: дорогое кашне, хорошее пальто, между распахнутых бортов которого виден костюм-тройка, наверняка сшитый на заказ. Так идеально охватывать торс может только вещь, изготовленная по индивидуальной выкройке, и хорошим мастером. Оценка костюма вернула секретарше Горюнова самообладание. Катя бестрепетно перевела взгляд на лицо визитёра, отметив высокий лоб, светлые брови, жестковатые складочки от крыльев ровного носа к уголкам рта, спокойствие мимики… В общем, мужчина многообещающий. Катя позволила себе любезно улыбнуться, и поинтересовалась:
— Мы знакомы?
— Я с вами — да, — не улыбаясь, ответил незнакомец. — Вы со мной — ещё нет. Игорь Сергеевич Сокольский. — Он склонил голову, продолжая смотреть на неё.
Катя подумала, что этот жест, при идеальной осанке, придаёт Сокольскому нечто благородное, что она редко видела в окружающих её мужчинах.
— Наверное, вы спросили моё имя у охранника, — предположила она, подавшись вперёд и изящно выгнув спину.
Сокольский чуть заметно улыбнулся.
— Я мог бы соврать, что давно за вами наблюдаю, но не буду этого делать. — Он подался ей навстречу, опершись руками о край стола и продолжая смотреть прямо в лицо, и добавил, понижая голос: — Я действительно спросил ваше имя и отчество у охранника.
— И что же вам угодно, Игорь Сергеевич? — спросила Катя, не отводя взгляда, и аккуратно провела кончиком языка по нижней губе, словно хотела что-то пообещать этому мужчине.
Сокольский несколько секунд смотрел в её лицо, потом оттолкнулся от края стола и выпрямился.
— Мне нужно поговорить с вашим шефом, — сказал он, резко обрубив этот странный флирт жестов и взглядов, которым они только что обменивались.
— А если его нет? — Катя откинулась на мягкую спинку своего стула и продолжила разглядывать его фигуру. "Много двигается, или ходит в тренажёрный зал, — подумала она, невольно сравнив Сокольского со своим шефом. — И уж точно не сидит двадцать часов в кресле".
— Екатерина Витальевна! Десять минут назад господин Горюнов приехал в офис, и до сих пор его не покидал, — заметил Сокольский.
Она ненавязчиво поправила складку своего синего платья с низким вырезом, и Сокольский отметил, что у неё шея балерины. Катя позволяла насладиться этим фактом, убирая блестяще-чёрные волосы наверх, в строгую причёску. Черты лица её были крупноватые, но тонкие, и настоящий "ахматовский" нос в придачу. "Ольгин прав: не женщина, а мечта, — подумал Игорь. — И эта сапфировая капелька в ямке
