— Не психуй! — посоветовала Инга, глядя на дорогу. — Подробности?

Ольгин повернулся к ней всем телом.

— Ты вообще себя со стороны слышала хоть раз?! Как кукла, честное слово! Тебя хоть что-то волнует, кроме дела? Или ты совсем ничего не чувствуешь?!

Инга взглянула на него выжидающе, потом пошарила в бардачке и протянула ему леденец.

— Съешь конфетку.

Слава резко отшатнулся, но почему-то совладал с собой, откинулся на спинку сидения и снова потёр лицо. Потом глубоко вздохнул, и заговорил, глядя на дорогу:

— Ну да, психанул! И что? На моих глазах убили человека, пускай преступника — но он не заслужил смерти! То есть, может быть и заслужил… А я… Просто не успел ничего сделать. Да и что бы я сделал? Подробности… Иногда ты меня пугаешь, Ин, честное слово! Мне кажется, что тебе действительно всё равно.

— Я думала, тебе всё равно, — спокойно возразила она.

— Мне?!

— Ты ведь в жизни всё повидал, ничем тебя не проймёшь. — Инга не смотрела в его сторону, и тона не сменила. — Славочка! Если тебе так тяжело — откажись. Исчезнешь на время — Горюнов про тебя думать забудет. Мы без тебя справимся как-нибудь.

— Чего?! — Он снова повернулся к ней, но кроме правильного профиля фарфоровой статуэтки ничего не увидел. Инга по прежнему смотрела на дорогу. — Я не собираюсь сбегать. — Он отвернулся и посмотрел в окно. — И доведу дело до конца!

— Тогда рассказывай, — потребовала Инга.

Ольгин глубоко вздохнул, и заставил себя с самого начала, подробно изложить всё, что произошло. В его пересказе это заняло минут пятнадцать, но Инга не перебивала и он даже не совсем понимал, слушает ли она его. Тем не менее, когда он закончил, она достала телефон и позвонила.

— Люди Горюнова убили Иванченко, — доложила она Сокольскому. — Я скоро буду, только подкину Славика до какой-нибудь питейной забегаловки… Нет, не получится. "Случайно" его труп не найти. До встречи!

Она убрала телефон и притормозила у обочины.

— Деньги есть?

Слава кивнул. Он успел получить щедрый аванс от Горюнова.

— Тогда иди, — посоветовала Инга. — В этом кафе подают хорошую водку. Потом вызовешь такси, чтобы тебя отвезли домой. Всё понял?

Слава кивнул и вылез из машины. Инга посозерцала, как он удаляется, сгорбившись и сунув руки в карманы, потом вздохнула, и покатила дальше. Свои чувства он должен был сам пережить, и либо остаться, и делать дело, либо честно признать, что это не для него — и уйти. Так поступила бы сама Инга. Такого же поведения она ожидала от сильных, смелых мужчин, которые её окружали.

Очень не хотелось разочаровываться…

Глава пятая. Откровенный диалог

— Михалваныч! У нас дело забирают!

Костик не стеснялся показывать своё возмущение открыто, когда остальные подчинённые Малышева предпочитали мрачно дуться, или скептически отшучиваться.

— Ну правильно, как только нам масть пошла — сразу от нас дело — хоп! — и как не было! — поддержал "молодое поколение" Николай. — Иваныч! Это действительно свинство!

Малышев сперва даже не понял, о каком деле идёт речь, но когда разобрался — готов был согласиться с ораторами. Они несколько дней носом землю рыли, бросили все силы на поиски хоть каких-нибудь следов, наконец что-то начало получиться — и на тебе! Приказ передать все материалы по похищению господина Иванченко в УВР, мол, это их юрисдикция. "Нет уж, не всё так просто!" — решил про себя Малышев, и достал телефон, сделав знак остальным, чтобы вели себя потише.

— Это Малышев! Мы можем встретиться?.. Чем скорее — тем лучше. — Он поднял палец, заметив, что Костик собирается что-то высказать. — На старом месте? Хорошо, буду.

Он убрал мобильник и сцепил пальцы на столешнице.

— Ну что? — поинтересовался Николай, наблюдая за сосредоточенным лицом шефа.

— Пока не знаю. Но попробую выяснить, — пообещал тот. — А вы что сидите? У вас других дел нет?

Через час Михаил Иванович подошёл к Львиному мостику и остановился у одной из скульптур. Сокольский не заставил себя ждать, на этот раз появившись с другого берега канала. Малышев тут же двинулся ему навстречу.

— Надо же, оттепель! — сказал Игорь вместо приветствия, потом стащил с правой руки перчатку и протянул руку.

Малышев не видел причин злиться конкретно на Сокольского, поэтому обменялся рукопожатием. Они стояли на самой середине моста. Вода канала чернела, небо висело низко, но снег уже изрядно стаял, и на газонах вдоль набережной проглядывала потемневшая, слипшаяся трава. Сокольский, всё в том же сером пальто, без головного убора, пряча подбородок в толстый чёрный шарф, облокотился на перила и на Малышева не смотрел, предоставляя тому первому высказать все свои претензии.

— Помнится, при нашей первой встрече мы договорились друг другу не мешать, — напомнил Михаил Иванович. — Мы как будто не общее дело делаем. Вы ведь не меньше нашего заинтересованны в том, чтобы отыскать, куда делся заказчик убийства того инженера. Что случилось? Считаете, что мы сами не справимся?

Сокольский глядел на воду, не спеша отвечать или оправдываться. Малышев привалился к перилам рядом с ним.

— Если я чего-то не понимаю в ситуации, объясни, — предложил он.

Игорь посмотрел в лицо оперативника задумчиво, словно оценивал, насколько ему можно доверять. Потом снова стал смотреть на воду.

— Мы действительно делаем общее дело, — согласился он. — Но то, что я тебе сейчас скажу, я не должен говорить. Информация секретная. Это хорошо, что вы уже нашли след, и я больше чем уверен, что ты со своими парнями мог бы этот след раскрутить, и очень скоро выйти на тех, кто похитил нашего фигуранта. — Он говорил медленно, с паузами, подбирая слова. — Но один из похитителей — мой агент. Если бы вы его взяли, у него не осталось бы другого выбора, как только всё вам честно рассказать. Вы бы узнали, что Иванченко убит, и мой агент указал бы вам место, где спрятан его труп. Вы бы туда поехали — и ничего не нашли. — Он снова посмотрел на Малышева, тот кажется не был удивлён известием о гибели Альбертика. — Потому что мы уже забрали тело и уничтожили все следы нашего присутствия. Не для того, чтобы водить за нос тебя и твоих коллег, а для того, чтобы не спугнуть убийцу. Своего агента нам пришлось бы отозвать, а тот, за кем мы охотимся, снова ускользнул бы от нашей слежки. Вам он тем более бы ничего не рассказал, зато полк его адвокатов объяснил бы, что "фантазии" насчёт его причастности к убийству не являются основанием для ареста их подопечного. Нет тела — нет доказательств.

— Да, но… — начал было Малышев, однако Сокольский его перебил.

— Я мог бы обратиться лично к тебе с просьбой: тяни расследование как можно дольше, пока наш агент не доделает начатое. И как ты это себе представляешь? Ты будешь обманывать подчинённых, оправдываться перед начальством за своё