— Назад! — истошно завопил мужик. — Убери машину! Убью! Убери!..

"Не стреляет!" — подумала Инга и поняла: бампер плотно прижимал мужика к решётчатым воротам. Калитка в сантиметрах от него, но он не может сдвинуться с места.

— Отпущу тормоз — будет фарш! — крикнула она через выбитое стекло. — Брось пушку!

— Убери машину!!!

— Пушку брось!

Искажённое страхом и болью лицо показалось ей знакомым. Совсем недавно видела на фотографиях. Берестова сосредоточилась. Наверное, вышло агрессивно: мужик швырнул пистолет, будто обжёгся. Ствол бухнул о капот и скатился в щель между бортом машины и стеной подворотни. Позади, у обочины, притормозил микроавтобус и из него вывалило несколько силовиков. К машине Инги подбежал Шхера.

— Вытащите меня! — взмолился зажатый бампером мужик.

— Ого! — восхитился Тимофей. — Ловко! Сама цела?

— Цела, — процедила Инга.

— Ну, сдай назад! Парни! Вытащим этого урода!

— Не могу! — вдруг сказала Берестова. — Тут уклон.

Тимофей открыл было рот, но тут же захлопнул и с деловитым видом присел на корточки.

— Действительно, уклон! — поддержал он, поднимаясь. — Что будем делать? Ворота резать?

— Может, домкратом подпереть? — спросил один из бойцов, пока двое других пытались протиснуться мимо машины.

— Вы не можете так со мной! — Лицо мужика стало красным и мокрым. — Я врач! Я учёный! Вы не имеете права!

— Это Лебедев, — подсказала Берестова.

— Говори, где вход в лабораторию! — спохватился Шхера.

"Молодец! Сообразил!" — с облегчением подумала Инга.

— Вы не можете! — снова начал мужик, но осёкся. Наверное, заметил нетерпеливое движение Инги. — Я скажу!

— Говори! — приказал Шхера. Его люди отодвинулись, чтобы не мешать допросу.

— Пятый корпус, первый этаж, — быстро проговорил Лебедев. — Самый дальний конец… Панель за декоративной лепниной, рядом с лифтом. Там бабочки на ней…

— Другое дело! — похвалил Тимофей и достал рацию. — Парни! Пятый корпус, сторона, которая к гавани. У лифта панель за декоративной накладкой с бабочками.

Он сделал несколько шагов к дороге.

— Стойте! Вытащите меня! — заорал пленник.

Инга спокойно перевела рычаг и подала машину назад. Двое силовиков бросились в образовавшуюся щель и вцепились в Лебедева.

— Сука! — выругался учёный-врач, бессильно обвисая в их крепких руках.

Инга заглушила мотор и вылезла из кабины. С одежды посыпались квадратики битого стекла.

— Ты какого лешего одна попёрла? — попенял ей Шхера, хотя его улыбчивая физиономия просто светилась.

— Тебя надо было подождать? — полюбопытствовала она.

— Ладно, — примирительно бросил мужчина. — Двое остаются здесь, остальные за мной! Разворошим, наконец, это тёплое гнёздышко!

Инга тронула наушник в ухе, переключаясь на связь с базой.

— Лебедев у нас! Шхера повёл своих обратно, брать лабораторию, — сообщила она.

— Забирай Лебедева и вези сюда, — отозвалось у неё в ухе. — Без тебя справятся.

— Я его помяла малость, — призналась Инга.

— Сильно?

Она оглянулась на парней, в руках которых извивался арестованный.

— Вы… Вам это даром не пройдёт! Сволочи! — бушевал он.

— Жить будет, — определила Инга. — Давайте его в машину! — приказала она.

* * *

Сокольский встречался с Димиттом в маленьком кафе, на втором этаже старого питерского дома.

— Мне велели говорить с вами. Это условие, чтобы ваши коллеги не начали дело, — сказал худощавый шатен, глядя на Сокольского спокойно и внимательно. Секретарь квенталийского посольства не казался ни взволнованным, ни неуверенным. Он будто смирился с тем, что приходится сотрудничать с российской спецслужбой.

— Кто те люди, которые на вас напали? — спросил Сокольский. Подробностей контрразведчики ему не сообщили, оставив выбор степени откровенности за иностранцем.

— Они называют себя… — Димитт затруднился сразу подобрать русское слово. — Ih-Jhake*. Делающие правила.

— Вершители, — перевёл Сокольский.

— Вершители! Это правильное слово, — энергично подтвердил Димитт. — Они предложили договор: если моё правительство финансирует проект, мы получим вещество, которое они используют. Я родился в очень маленькой стране, господин Сокольский. Мы можем стать самостоятельны, если у нас будет то, чего нет у других. То, что поможет нам занять место наверху. — Он поднял ладонь над столом, но сразу опустил руку. — Вы понимаете меня?

Сокольский разочарованно покачал головой.

— Они преступники, — ответил он через паузу, стараясь говорить как можно проще. — Такие люди всегда обманывают. Когда вы отказались платить и потребовали, чтобы они дали вам то, что обещали — они решили вас заставить. Вы — опытный разведчик, должны понимать ситуацию.

— Русским нельзя верить, — проворчал Димитт.

— На вашей родине бандитам верят? — спросил Сокольский.

Юлиус помедлил пару секунд, потом усмехнулся.

— Вы мне указали место, — признал он. — Что вы хотите знать про этих… бандитов?

— Фамилии тех, кто ими командует?

— Я знаю одну, но она может оказаться… псевдонимом.

— Способ встречи с ним или его связными?

— Это я вам сообщу, — согласился Димитт. — Но после того, как они на меня напали, они не будут со мной встречаться.

— Они показывали вам образцы вещества, лабораторию, где его производят?

Юлиус Димитт тонко улыбнулся.

— Меня возили на завод, — сказал он. — Мне не показали дорогу, но я разведчик. Я запомнил, какие дома, которые над заводом. Я знаю, что они ехали долго, но много раз поворачивали, двигаясь по кругу. Их логово внутри вашего города!

___________________________

* Квенталийский: дарующие судьбу, создающие закон.

Глава седьмая. Начальственный гнев

С координаторской соединился генеральский адъютант.

— Товарищ полковник! Генерал Чёрный приказывает вам немедленно прибыть к нему!

Сказать, что у него нет времени, Сокольский не мог. Являться на начальственный "ковёр" не хотелось. Он представлял себе, что за этим последует. Но выбора не было. Сокольский посмотрел на Сергея Сергеевича Ланского, временно заменившего майора Киппари.

— Иди, — сказал тот. — Я прослежу за ходом операции. Ты всё равно на больничном.

Сокольский не стал спорить. Ланскому он полностью доверял, а испытывать генеральское терпение не следовало. Они и так самовольничали по полной программе.

…Через полчаса он был на Литейном 4, поднялся на пятый этаж и вошёл в кабинет генерала Чёрного.

— Сядь, Игорь! — приказал Дмитрий Иванович, кивнув на уставное приветствие. — Пора поговорить.

Сокольский подошёл и опустился на один из стульев. Генерал пощипывал нижнюю губу, глядя на него в раздумье. Потом вздохнул и начал:

— Игорёк! Ты прекрасно знаешь, чем отличается работа оперативника от работы начальника отдела. Я надеялся, что ты заменишь полковника Баринцева. Скорее всего, он останется в Москве и мне нужно, чтобы его место занял человек вроде тебя. Но ты предпочитаешь носиться впереди, "на лихом коне", вместо того, чтобы координировать действия подчинённых!

Генерал в сердцах хлопнул пухлой ладонью по столу. Сокольский поднял голову, посмотрев на Дмитрия Ивановича своим ясным взглядом, словно совершенно не сомневался, что поступает правильно.

— Я делаю то, что у меня лучше всего получается, — ответил он. — Сергей Сергеевич может возглавить отдел.

— У Сергея Сергеевича есть свои задачи! — Чёрный наконец позволил себе прогневаться. — Сергей Сергеевич прекрасный аналитик, но упёртый, маломобильный гебешник! Ты это знаешь не хуже меня! Зачем ты полез к Криворотову? Что, у тебя нет людей, способных провести с ним переговоры?!

Сокольский тихонько вздохнул. За время службы в УВР он успел оценить, насколько важно, чтобы на месте руководителя стоял человек, способный правильно распределять кадры. Это только казалось, что генерал Чёрный бездельничает в своём кабинете, проводит совещания и отчитывает подчинённых