В квартиру уверенно ворвалась Инга с объёмистым "дипломатом", а за ней следом — невысокая пожилая женщина с сумкой через плечо.
— Где он? — спросила она, проходя по коридору.
— Идёмте! — позвала её Инга, не обращая внимания на Симу, словно той здесь вообще не было.
Тётя Люся сбросила пальто прямо на пол в комнате и подошла к Сокольскому.
— Это я, Игорёк! — сообщила она. — Бердникова! Слышишь меня? Можешь повернуться? Давай помогу…
Инга подвинула кресло и прямо на нём раскрыла "дипломат". Серафима осталась стоять по другую сторону кровати, не зная, что ей делать и предлагать ли свою помощь, но тётя Люся уже заставила Сокольского повернуться на спину, сдёрнула плед и приступила к осмотру. Первым делом пощупала пульс и отдёрнула рукава рубашки, чтобы посмотреть на его вены. Потом забрала из рук Инги тестер и взяла пробу крови.
— Что кололи, знаешь? — спросила она. — Игорь! Игорь, посмотри на меня! Смотри! Что тебе кололи? Ты знаешь?
Симе казалось, что это бесполезная трата времени, но Сокольский облизал губы и ответил:
— Биагунин.
— Сволочи! — с чувством выругалась тётя Люся и рывком распахнула рубашку на его груди. — Что ещё? Давай, говори! Не спи! Что-то ещё вводили?
— Не знаю…
Он сделал попытку подтянуть колени к животу, но Бердникова не дала, жестом показав Инге, чтобы держала его ноги.
— Игорь! Думай! — потребовала тётя Люся, хлопая его по щекам. — Не спи! Смотри на меня! Узнаёшь? Вспоминай! Что чувствовал?
— Рефлексы… отключаются, — пробормотал он. — Голова… В глазах цветная пила… Легко так, как на небе…
— Скопотрифан, — оценила его бормотание Бердникова. — Следовало ожидать, после биагунина… Скорее всего, это скопотрифан. Инга! Достань синюю коробку.
— Я могу помочь? — спросила Серафима, пока доктор Бердникова заряжала шприц, а Инга пыталась удержать Сокольского на спине. Он будто не контролировал своё тело, хотя соображал, что происходит.
— Так вот ты какая, Серафима? — сказала тётя Люся, не обращая внимание на его рывки. — Будем знакомы! Меня зовут Людмила Кирилловна. Мы с тобой коллеги. Можешь звать меня: тётя Люся. Ты ведь медсестра?
— Да! — Сима с готовностью метнулась к кровати. — Что делать?
— Держи его руку, мне нужно попасть в вену!
Серафима набросилась на него, прижав руку и плечо к кровати, наваливаясь всем весом. Инга поддержала её, вцепившись в Сокольского с другой стороны. Он был слишком сильный даже для двух самоотверженных женщин. Помогла тётя Люся.
— Игорёк! Не дёргайся! — прикрикнула она начальственным тоном. — Замри! Имей совесть! Мы тут порхаем, как три Грации, а ты дерёшься! Либо помоги, либо не мешай! Замри!
Он прикусил губу и вжался затылком в подушку.
— Молодец! Сейчас полегчает, — пообещала тётя Люся, вводя препарат. — Давай, постарайся расслабиться! От того, что ты напрягаешься, лучше не будет.
Прошло не больше десяти секунд. Они стучали у Серафимы в висках и она слышала, как вторит этому стуку тиканье антикварного будильника. Сокольский перестал дёргаться и вытянулся на кровати.
— Вот так! — похвалила тётя Люся и повернулась к Симе. — Молодец, милая! Верю, что ты хорошая медсестра! Теперь я поговорю с этим героем, а вы с Ингой снимите с него лишнюю одежду. Игорёк! Тебя надо перевезти в госпиталь и сделать рентген. Ты весь в гематомах. Боюсь, кроме синяков могут быть и переломы.
— Нет, — осознанно ответил он, валяясь как тряпка и не делая ни малейших попыток помочь Инге и Симе. — Он… калечить не хотел.
— Боюсь даже спрашивать, о ком речь, — призналась тётя Люся, ощупывая его шею и плечи. — А что он хотел? Убить тебя этим зельем?
Он молчал, блуждая взглядом по комнате. Бердникова достала ещё один заряженный шприц и сделала ему укол в плечо.
— Я вызову машину, — сказала она, но Сокольский вдруг осознанно воспротивился.
— Нет! Нельзя! Справлюсь… Вы поможете.
— Вот спасибо! — возмутилась Людмила Кирилловна.
— Сокольский! Это серьёзно, — поддержала её Инга.
— Нельзя! — упорно повторил он, вцепляясь пальцами в покрывало, на котором лежал, будто испугался, что сейчас его потащат в госпиталь силой. — Сейчас нельзя. Придётся объяснять… Всё сорвётся!
— Он всегда такой упёртый, — сказала тётя Люся Серафиме и протянула ей коробку с автоматическим шприцем. — Мне придётся отлучиться в лабораторию. Раз уж этот герой не желает ехать в госпиталь, вам с Инночкой придётся за ним присмотреть, пока я не вернусь. Начнутся судороги — введёте всю дозу внутримышечно. Ничего ему не давать кроме воды! И ту — по паре глотков. К вечеру либо поумнеет, либо оклемается.
— Лишь бы не окочуриться… — пробормотал Сокольский.
Тётя Люся поднялась и пошла к своему брошенному пальто. Сима вскочила её проводить, а в коридоре быстро спросила:
— Кто его так? Вы можете хоть что-то объяснить?
— А он о своей работе ничего не рассказывает? — вопросом ответила Бердникова.
Сима отрицательно покачала головой.
— Тогда и я не скажу, — решила тётя Люся, похлопала Симу по руке и пошла к двери.
Закрыв все замки, Серафима поспешно вернулась в комнату. Инга сидела рядом с Сокольским и держала его руку в своих. Что-то во всей её позе поразило Серафиму, но Инга заметила её, поднялась и отступила.
— Минут двадцать он поспит, — сказала она. — Идём на кухню! У тебя кофе есть?
Серафима сомневалась, глядя на распростёртое под пледом тело.
— Идём! Антидот пока действует, — повторила Берестова и схватила её за руку, потащив за собой. — Сама свалишься, если чего-нибудь не перехватишь.
Сима подчинилась. В кухне Инга принялась шарить по всем полочкам и шкафчикам, мигом отыскала банку с кофе и включила плиту. Глядя ей в спину, Серафима сидела, уронив руки, чувствуя себя окончательно отупевшей. Всё происходило слишком быстро и она никак не успевала опомниться. Только когда Берестова сунула ей в руки кружку с горячим, терпким напитком, Сима встрепенулась и прислушалась.
— Не бойся, я датчик рядом оставила, — сказала ей Инга. — Проснётся — сразу услышим. Пей! Я положила побольше сахара.
Кофе подействовал удивительным образом, вернув способность соображать. Серафима наконец поняла, что за окном совсем светло, что Игорь попал в какую-то серьёзную переделку и что наверное они проводят ответственную операцию и по неведомым ей причинам нужно, чтобы о его состоянии никто ничего не узнал. Даже свои. А странная женщина, которая назвалась тётей Люсей, тоже врач.
— Всё будет хорошо, — сказала ей Инга, рассеянно глядя в окно.
Серафима поставила на стол кружку и некоторое время наблюдала за беловолосой коллегой Игоря. Она первый раз смотрела на Ингу, замечая в каждом её жесте и движении нюансы, которых раньше не видела. Может, она делает неправильные выводы и всё это навеяно стрессом?
— Ты его любишь? — спросила Сима, поражаясь сама себе. — Извини, я глупости говорю, — поспешила
