Мегавой неторопливо кивнул. Он вспомнил фамилию стоявшего перед ним человека: Лебедев. "Удивительно как легко с ним соглашаться, — подумал Александр Павлович. — Хотя, если верить майору Бердниковой, удивительного в этом нет".

— Перейдём к делу! — предложил собеседник и взял его под локоть. — Идёмте, я вам кое-кого покажу. Вы ведь знаете, что на этом рауте присутствует немало известных и значительных людей. С вами уже поздоровался вон тот высокий господин, прокурор города? Он хорошо знает и вас и вашего безвременно погибшего друга, полковника Астафеева. Эта смерть не должна остаться напрасной.

Он провёл Мегавого в соседний зал и кивком указал на ещё одного человека.

— Это помощник главы администрации, господин Терищев, — пояснил Лебедев. — Мутный тип, взяточник. У него большие связи и он постоянно ухитряется выходить сухим из воды. А тот генерал, который с ним спорит, Матвеев, должен в ближайшем будущем возглавить Питерскую полицию. Наша с вами задача — сделать так, чтобы эти двое получили решительную отставку.

Лебедев вложил в руку Александра Павловича коробочку с диском.

— Сейчас вы подойдёте к своему старому знакомому, нашему уважаемому прокурору, и скажете, что вам нужно поговорить приватно. Аккуратно, без свидетелей, вы передадите ему этот диск и скажете, что на нём — полный компромат на Терищева и генерала Матвеева. Ни от кого другого он ничего не примет и даже слушать не станет. Но вы — другое дело. Когда он спросит, что это и откуда, вы скажете, что информацию собирал полковник Астафеев. За это его, вероятнее всего, и убили. Перед самой своей гибелью он успел передать диск вам на хранение. Вы, к сожалению, тяжело пережили его смерть и из-за болезни не смогли доставить эту информацию прокурору раньше. Вам он поверит. Более того: полученный из ваших рук компромат, который собирал покойный Астафеев, вызовет полное доверие! Мы с вами добьёмся того, что нам нужно: очистим ряды самых значимых людей Петербурга от таких, как Терищев и Матвеев. Действуйте, полковник! Это самый захватывающий квест из всех, какие я могу вам предложить!

Лебедев похлопал его по руке, оглянулся — и шагнул к двери в коридор. Мегавой остался стоять, сжимая в кармане руку с диском. К нему подошла Лена.

— Саша! С тобой всё хорошо? — спросила она. — Я видела, что ты разговаривал с Лёшей Лебедевым. Куда он ушёл?

— Откуда ты его знаешь? — через силу спросил Мегавой.

— А я разве не говорила? Меня Лёсик с ним познакомил. Ты его помнишь: Лев Куропятников, директор нашего краеведческого музея. Саша! Ты какой-то бледный. Может, тебе выйти на пару минут на воздух? Там, правда, холодно…

— Ты права! — Он обошёл двоюродную сестру. — Мне нужно кое с кем поговорить.

Лена с удивлением посмотрела ему вслед. Мегавой пошёл в сторону прокурора города, но его перехватил какой-то незнакомец, сказал что-то — и оба мужчины целенаправленно двинулись к выходу из зала…

Глава третья. Проверка на паршивость

— Снимите повязку!

После сорока минут во тьме, яркий свет помещения ударил по глазам. Сокольский прищурился.

— Извини за этот спектакль в стиле Голливудского кино, — произнёс стоявший перед ним пожилой мужчина со светлыми глазами и "ёжиком" седых волос над морщинистым лбом.

— Генерал Криворотов? — Сокольский перестал щуриться. — Руки было необязательно связывать.

Перед ним действительно стоял Криворотов Роман Викентьевич, генерал МВД в отставке. Ему уже исполнилось 67 лет, но он оставался бодрым и довольным собой. И именно с ним обещала свести Сокольского Маргарита Николаевна Рауш. Хотя встреча должна была состояться на нейтральной территории…

Отставной генерал покачал головой и мягко, по-отечески, потрепал его по плечу.

— Уж извини, родной! Знаю, ты без отца рос, но молодец-молодцом. С тобой лишняя осторожность не помешает. Проходи, присаживайся. Вот сюда.

Он подтолкнул Сокольского к стулу в центре комнаты. Двое подручных тут же вцепились ему в локти и силой усадили на железное сидение.

— Видишь ли, мне долго разговаривать некогда. — Криворотов отступил назад, давая своим людям возможность крутиться вокруг пленника, стягивая с него пальто и приматывая его запястья к металлическим подлокотникам. — Уверен, ты уже догадался, чем занимается моя организация. Сантименты ни к чему, мы делаем то дело, от которого отказалось наше пустозвонное руководство.

— Убиваете людей? — уточнил Сокольский, не обращая внимания на суету вокруг себя.

— Убиваем тех, кого нужно поставить к стенке по суду! — категорично ответил отставной генерал и от праведного гнева у него нервно задёргалась щека. — Много чистоплюев развелось: толерасты, либерасты. И все гребут, гребут! К стенке! — Он рубанул ладонью по воздуху. — И дело с концом! Ничего, мы наведём порядок.

— Вы — это кто? — спросил Сокольский. Подручные от него отступили и теперь ждали команд. Он заметил, что все они носили чёрные комбинезоны с тонкими красными нашивками.

— Мы — Чистильщики, — ответил Криворотов, успокаиваясь. — Наводим порядок там, где вы не можете. Я надеялся получить от твоей группы кое-какие сведения, но наверное, мой человек оказался недостаточно ловким. Это кстати, что ты решил осчастливить меня личной встречей. Я не хотел тебя трогать, но уж коли у тебя хватило ума до меня добраться — придётся нам немного поработать вместе. Начинайте! — приказал он своим людям.

К Сокольскому подошли трое. Один держал в руке шприц. Двое других вцепились в фээсбэшника, задрали рукав рубашки на его левой руке и быстро накрутили жгут. Сокольский дёргаться не стал, всё равно бесполезно. Он внимательно смотрел за тем, как тип в чёрном комбинезоне вводит в его вену какой-то препарат.

— Это биагунин, — пояснил Криворотов.

— Понижает болевой порог? — спросил Сокольский, вспомнив про запрещённый к применению экспериментальный препарат.

— Сильно понижает! — "обрадовал" его генерал. — И при этом удерживает в полном сознании максимально долго. Хорошее сочетание с резиновой дубинкой. Часа через два ты будешь в таком состоянии, когда сопротивляться "сыворотке правды" уже сил не останется.

— Любопытный опыт! Я готов попробовать, — хладнокровно высказал Сокольский.

— Ты оптимист!

— Я реалист. Что вы надеетесь от меня узнать?

Чувствительность обострилась очень быстро. Возникло ощущение, что одежда давит на плечи, а скотч, которым обмотаны запястья, самопроизвольно сжимается, врезаясь в кожу.

— Я хочу знать всё, что успели откопать ты и твоя группа, — ответил ему Криворотов. — И хочу быть уверен, что ты меня не обманываешь и ничего не скрываешь.

— Хотите пари? — предложил Сокольский.

Роман Викентьевич с интересом придвинулся к нему.

— Какое? — спросил он живо.

— Если за два… Пожалуй, дам вам фору: если за три часа вы сможете меня сломать, я подпишусь под любой бумагой на сотрудничество с вами и буду делать, что скажете.

— Заманчиво! — поддержал идею Криворотов, а потом пообещал: — Я тебя сломаю. Я знаю таких, как ты.

— Тогда назначьте приз с вашей стороны, — предложил Сокольский.

— А пожалуйста! — Отставной генерал махнул рукой. — Если через три часа ты всё ещё будешь в состоянии молчать — я тебя