Книга 5. Высший стандарт мышления. Часть третья. Критическая масса

Глава первая. Лирическое отступление

(Старая Русса, 1991 год)

Игорёк считал себя обыкновенным парнем с обыкновенными запросами. Девочки не стояли в начале списка его интересов, но в девятом классе всё изменилось. Он сидел на уроке (что же это был за урок?), разглядывал женскую часть школьного коллектива и оценивал по степени доступности. Женька Бабич — красавица, но слишком умная. Танька Миронова — тоже ничего, но тупа как деревянная чурка. С ней поговорить не о чём. Карина Ларина… Не вариант! За ней бегают все, кому не лень, пополнять их количество — увольте!

Внезапно!.. Да, это должно было произойти внезапно, потому что в любви эффект неожиданности так же обязателен, как в уравнении — буква "х". Игорёк и подумал тогда: "А хрен его знает, почему бы нет?"

Звали девочку — Нинка Усова. Нелепая фамилия! Но утреннее солнышко рассеивалось из-за края занавески, золотило кудрявый каштановый "хвост" и высвечивало задорный Нинкин профиль, так что розовели её тонкие ноздри. Она сидела и смотрела в окно. Наверняка и ей тоже не запомнилось, что это был за урок. Она думала о чём-то своём.

Прозвенел звонок. Игорёк подхватил сумку и прорвался к двери класса, пнув по дороге дылду по фамилии Слонов. "Слон-Заслон" — дразнили его те, кто учился в этой школе Старой Руссы с первого класса. Игорёк никогда не присоединялся, потому что считал глупым подхватывать чужие детские дразнилки. Пнуть парня крупнее и выше себя — вот это называется "подразнить" по-взрослому! Выиграв в короткой потасовке, Игорёк вырвался из помещения и умчался вниз по лестнице.

Усова вышла во двор в незастёгнутом пальто, двумя руками прижимая к себе старенький портфель, доставшийся ей от старшего брата.

— Нин! — окликнул её Игорёк. Он стоял, прислонившись плечом к нагретому осенним солнцем углу старой школы.

Она остановилась, с любопытством посмотрев на него. Раньше он никогда с ней не заговаривал. Игорёк оттолкнулся от угла и подошёл.

— Проводить?

Она смешно приоткрыла рот, не зная, что ответить. Зубки у неё были беленькие и ровные, как на рекламе зубной пасты.

— Я провожу! — вслух решил Игорёк, проявляя инициативу.

Через пару минут, медленно шагая рядом с ним по выбитому, неровному асфальту, она спросила:

— У тебя что-то случилось?

— С чего ты взяла?

Она пожала плечами и Игорьку понравилось, как качнулись пряди её каштанового "хвоста".

— Я подумал, что хочу пригласить тебя… — Напрашивалось продолжение: "в кино", но Игорёк не мог так сказать. У него не было карманных денег, а он никогда не трепался впустую, чтобы произвести впечатление. — Давай сходим в парк!

— Прямо сейчас? — На этот раз она улыбнулась и Игорёк счёл это хорошим знаком.

— А почему нет? Вон какая погода…

Хорошая получилась прогулка! Пахло прелой листвой и дымом. Они почти не разговаривали, только перекидывались отдельными фразами, но каждый раз он замечал, что она охотно ему отвечает и никуда не торопится. "Начало положено", — подумал Игорёк, проводив её через пару часов до дома.

Продолжение наступило быстро. К выходным Игорёк раздобыл-таки деньги на кино. Они отправились на поздний сеанс, на обратном пути попали под дождь и укрылись в вагончике на участке Борисыча. Там они сушились, обнимались, он начал её целовать, неумело, но настойчиво. Она робела и почти не сопротивлялась…

Их дружба длилась недели две. Как-то поздно вечером, проводив Нинку, Игорёк вернулся в собственный двор. Было темно и холодно, очень хотелось скорее попасть в тёплую квартиру. У самого подъезда ему преградила дорогу высокая фигура. В падающем из окон свете Игорёк узнал нинкиного старшего брата, Германа Усова. Парню было уже за двадцать и он считался бандитом.

— Это ты — Игорь? — спросил Усов, нависая над Игорьком и дыша в лицо табачным перегаром.

— Ну я!

— Спишь с моей сеструхой, щенок?!

Игорёк не успел увернуться. Усов схватил его за шиворот, поднял как самого настоящего щенка и прижал к стенке.

— Не твоё дело! — выплюнул ему в рожу Игорёк, извернулся, выскользнул из крепких рук и отскочил в сторону.

— Стой! Куда?! — В него вцепился другой парень, ниже и коренастее. До этого момента он прятался в темноте.

— У-р-рою! — Усов снова оказался рядом и жестоко ударил Игорька кулаком в живот…

Как и первая любовь, это было первое настоящее избиение, которое пришлось пережить Игорьку. Пятнадцатилетний подросток не мог долго сопротивляться двум взрослым людям, привыкшим бить…

На следующий день, когда Игорёк пришёл в себя, Борисыч сказал ему, что соседей привлёк шум под окнами и они подняли тревогу.

— Как голоса услышали — удрали, сволочи, — объяснил дядька. — Из-за чего били-то?

Игорёк с детства привык не жаловаться. А теперь, когда он стал почти взрослым — тем более. И избили его не как-нибудь, а из-за женщины — взрослое дело! Он упорно отворачивался от вопросов Борисыча, но к сожалению, драку (вернее, избиение) видела соседка. Она обо всём и доложила. Борисыч отыскал виновника, на рынке, где Усов собирал "дань" с торгашей, скрутил в один приём и волоком приволок в милицию…

Через неделю Игорёк появился в школе и столкнулся с Нинкой. Та в ужасе уставилась на его неузнаваемое лицо. Игорёк снисходительно процедил:

— Трус твой братан! Центнер с хреном, а один на один побоялся…

Вся его любовь прошла. Он понимал, что девчонка ни при чём, но не смог смириться с тем, что у неё такой брат. На душе остался неприятный осадок.

В 22 года он влюбился вторично и уже гораздо серьёзнее…

* * *

(Санкт-Петербург, 1998 год)

По ушам ударил визг тормозов. Машина остановилась прямо перед ними. Игорёк быстро задвинул девушку себе за