— Что за чёрт! — процедил он, высвобождаясь из жуткой "упаковки".

— Быстрее! — повторила женщина.

Холод пробирал до костей. Мужчина кое-как переместился на четвереньки, потом поднялся. Оказалось, что он лежал на полу, между железными каталками. Цепляясь за всё, что подвернётся под руку и ничего не спрашивая, он двинулся вслед за женщиной, к светлому квадрату, который оказался открытой дверью. Голова работала плохо, мысли еле шевелились, перед глазами плыло, но он упорно двигался вслед за женским силуэтом, споткнулся на лестнице и вывалился в промозглую ночь. Как добрался до железной калитки и вышел на улицу — у Аршинова остались лишь смутные представления.

— Марго!

Она не сразу повернулась в его сторону, словно прислушивалась к чему-то. Потом распахнула дверцу машины.

— Быстро! Садись!..

В салоне было теплее. Ускорение вжало его в мягкое кресло, потом машина вывернула на освещённую фонарями улицу и женщина уменьшила скорость.

— Как тебе удалось меня вытащить? — спросил он, нащупывая пальцами, куда вставить ушко ремня безопасности.

— Не задавай глупых вопросов! — бросила она. — У меня есть знакомый в медчасти, он констатировал твою смерть. Остальное неважно. Что ты успел им рассказать?

Аршинов с досадой откинул голову на подголовник сидения.

— Откуда я знаю! Меня обкололи какой-то дрянью! Ничего не помню…

Он посмотрел в окошко. Ночные огни города, слякоть, грязь… В салоне пахло кокосовым дезодорантом и чем-то ещё, характерным для автомобилей. Он действительно почти ничего не помнил. Почти! Какой-то кошмар, будто тебя затягивает в трясину, животный ужас перед бездной, а потом — ничего! Абсолютно ничего!

— Как они тебя вычислили? — резко спросила она, поворачивая вокруг площади. Улицы в столь поздний час были пусты, впереди мелькали жёлтые огоньки светофоров.

— Погоди… — Он снова сделал попытку сосредоточиться. Голова соображала уже лучше, словно он возвращался из дурмана обратно, к нормальной жизни. — Не должны были. Не понимаю, откуда они узнали про этот чёртов ствол! О нём вообще никто не мог знать. — Он вспомнил ещё кое-что: — Я выдал им версию про эту твою Стрельникову. Не думаю, что они купились, но наверняка будут проверять.

— А с журналистами что?

Аршинов скрипнул зубами с досады.

— Не успел я с ними поговорить!

— Что значит: не успел?

Кажется, она возмущалась, поэтому он поспешил оправдаться:

— Я "жучок" поставил в координаторской. Как услышал, что к Ситникову, редактору "Осколков", на квартиру опергруппу выслали — помчался вперёд них. Там открыто! Ситников и Тяпин… Они уже убиты были! Только я собрался покопаться в квартире — заметил, что машина во двор заехала. Успел сбежать вниз, спрятался.

— И что? — Она коротко оглянулась на него, но тут же стала смотреть на дорогу.

— Ничего! — Аршинов выдохнул в досаде. — Пришлось импровизировать. Вышел, поднялся следом, сказал, что узнал о заметке в интернете и приехал поговорить. Всё равно не понимаю: откуда там взялся этот ствол?! Ну откуда?!

— Надо что-то делать, — напомнила женщина, сворачивая от моста на набережную.

— Куда мы едем? — спросил Аршинов, заметив наконец, что они двигаются совсем не в том направлении, в котором он ожидал.

— В укромное место, — уклончиво ответила женщина. — Так что теперь делать?

— А я знаю? Не надо было меня вытаскивать! — возмутился он. — Придумал бы я что-нибудь с этим тт-шником! Ты понимаешь, Марго, они сами бродят вслепую! Ты надеялась, что с их помощью можно узнать имена, хотя бы примерное направление — но они ничего не знают! Или меня не посвятили… Кого нам теперь искать? Столько трудов — и всё псу под хвост…

Она остановила машину у арки старого дома. Он посмотрел на неё и сморгнул. Зрение всё ещё подводило.

— Где искать этого "доброго человека", который помог журналистам выйти на объект? — спросил он, хотя на ответ не рассчитывал. — Мы только имя его знаем, да и то, мне кажется, что это — не имя… Слушай, Марго! У меня башка раскалывается! Может, поговорим утром?

— Как скажешь, — согласилась она.

Потом с глазами Аршинова что-то произошло. Женщина, машина, фонари — всё начало расплываться, погружаясь во тьму…

* * *

— Всё! — Людмила Кирилловна отодвинулась от пульта и набрала команду на сброс программы. — Глубокая фаза сна. Больше ничего не добьёшься!

— Этого вполне достаточно, — задумчиво проговорил Сокольский и выглянул через раскрытую дверь в соседнюю комнату. — Матвей! Как у тебя?

Киппари показал большой палец. Вид у него был довольный.

— Что будешь делать? — спросила тётя Люся, со свойственным ей любопытством глядя на полковника. — Кстати, как ты догадался, что нужно подсунуть ему образ Рауш, а не Курковой?

— Отвечая на детекторе, он оговорился и сказал "Марго" вместо "Зоя", — пояснил Сокольский. — Гаврилов говорил о наёмном киллере из полиции. Его подельник, покойный Артур Переверзев, пользовался услугами Рауш. Я рискнул предположить, что речь идёт о ней.

— Это могла быть другая Марго, — заметила Бердникова. — Тогда ничего бы не получилось.

— Пришлось рискнуть, — признался Сокольский, после чего встал со стула. — Примите мой комплимент! Вы быстро освоились с машинкой наших Вершителей.

— Аршинов принадлежит к числу легко убеждаемых людей, — отмахнулась тётя Люся. — И скажи спасибо Марусину, что он отдал мне это устройство.

— Скажу! — пообещал Сокольский и позвал охранников. — Переправьте парня в палату и сообщите, как только он придёт в себя.

Выходя, он бросил короткий взгляд на распростёртое под сканером тело Вовы Аршинова и подумал: "Осталось лишь совместить все части головоломки и узнать у госпожи Рауш, какого звена недостаёт"…

Глава шестая. Шоковая терапия

Александр Павлович поймал себя на том, что наблюдает за Леной. Высокая, всё ещё стройная, с тугой "шишкой" поседевших волос на затылке, она сновала от стола к плите. Тонкая рука Лены держала ложку на длинной ручке, изламывалась над кастрюлькой и становилась похожа на лапку насекомого. Что-то нервное владело каждым её жестом. Голова на длинной шее покачивалась в такт мыслям. Сейчас, когда двоюродная сестра не куталась в шаль, прямые плечи её ещё больше усиливали впечатление, будто смотрел он не на женщину, а на златоглазку. Зеленоватый абажур добавлял впечатления и не хватало лишь прозрачно-радужных крылышек за спиной…

Мегавой коснулся рукой лба, потом решительно встал с диванчика и направился к двери на веранду.

— Холодно сегодня, — сказала Лена не оборачиваясь. — Если хочешь покурить, можно открыть форточку.

— Ничего… — ответил Александр Павлович. — Я просто подышу.

Он вышел и затворил за собой дверь. На узорно застеклённой, высокой веранде, действительно было холодно. Снаружи наступали ранние сумерки. Голые деревья закрывали от взгляда изгородь и дорогу, но можно было разглядеть палисадник. Темнели головки засохших цветов, неопрятным веником торчал куст садовой пижмы.

"Что я тут делаю? — в который раз спросил себя Мегавой. — Может, это было ошибкой — соглашаться на предложение Сокольского? Или он пошутил, для каких-то своих собственных целей отправив меня именно сюда?"

Старинный дом в Лужково нравился Саше Мегавому, пока он был мальчиком и гостил тут. Он играл с Леной, воображал себя её защитником, потом