— И как вы намерены обставить это, когда про ваши манипуляции уже известно? — спросил Сокольский.

— У нас есть хороший и очень простой план. Из разряда таких, которые действуют наверняка. — Худощавый присел на край столешницы. — Если выиграет ваша коллега, мы возьмём на переделку её. Не сразу. Сперва вставим временный имплантат, чтобы она могла без подозрений отправиться в санаторий, на восстановление сил и здоровья. Там довершим начатое. А вы тихо умрёте и мы постараемся обставить всё так, чтобы это выглядело настоящим несчастным случаем.

— Допустим, ваш эксперимент лучше подействует на меня. Что тогда? — спросил Сокольский, наблюдая за тем, как подручный раскручивает провода и подключает их к своей "адской машинке".

— Тогда госпожа Берестова умрёт от осложнения. Она ведь только что перенесла рану. А вы… Мы подбросим вам парочку недоумков, за которыми вы якобы будете охотиться, заставим вас сделать несколько нужных звонков, чтобы ваши коллеги и начальство ничего не заподозрили, а потом вы вернётесь, увенчав себя славой человека, раскрывшего сложнейшее и запутаннейшее дело. Вас ждёт слава и очередное повышение, а мы постараемся извлечь из нашей дружбы ту выгоду, которая нужна нам.

— Заманчиво звучит, — признался Сокольский. — Только вряд ли у вас что-то получится.

— Мы попробуем. Теперь сидите тихо и не пытайтесь сопротивляться.

К Сокольскому двинулись сразу двое: подручный с чем-то вроде обруча, от которого тянулись проводки, и "Роки" с двумя пистолетами. Игорь позволил им подойти вплотную и напялить на себя обруч. Потом плавным движением перехватил руку подручного и во мгновение оказался позади него, прикрываясь его телом как щитом. Инга не успела пустить в ход оружие, которое выпростала из-под обшивки дивана, как входная дверь распахнулась и в помещение ворвались парни в бронежилетах. Ещё через десять секунд вся троица преступников лежала на полу в наручниках.

— Мог бы сам предупредить, ещё в машине, — высказала Берестова Сокольскому.

— Извини, я не был уверен, что они не подсунули чего-нибудь в салон, — признался тот.

Ольгин как вошёл — сразу рванул к Инге.

— Жива! Я боялся, что эта идея с диваном не сработает и кто-то из них успеет тебя перехватить. — По нему видно было, что он искренне переживает и радуется одновременно.

— Остынь, — посоветовала Инга и села обратно на диван. — Устала, как собака… Шли бы уже все отсюда!

— Ты здесь тоже не останешься, — ошарашил Игорь. — Слава! Забирай её и вези сам знаешь куда.

Инга хотела было возмутиться, но потом передумала. Почему-то в этот раз ей захотелось предоставить мужчинам самим всё решить и о ней позаботиться…

* * *

— Может, я наивен, но почему вы сразу не связались со мной напрямую? Подослали какого-то придурочного частного детектива…

— Господин Лисовской! Вам тоже не всегда удаётся выбрать правильных людей. Дубов меня разочаровал, как и все остальные. Теперь мы всё сделаем по-другому, учитывая прежние ошибки. — Собеседник Марка пригубил вино и удовлетворённо причмокнул губами. — Отличный напиток для этого времени суток! Лёгкое, с ароматом мёда и чернослива! Люблю хорошие вина, знаете ли. И приятную компанию. Попробуйте ростбиф, он вам понравится.

— Я пришёл говорить о деле, а не ужинать, — сдержанно заметил Марк.

Вид с веранды ресторана открывался отменный: залив в закатных красках, прибрежные камни с розово-жёлтыми бликами, прозрачный вечерний воздух… Почему-то вся эта картина Лисовского не радовала, а скорее раздражала. Равно как медлительный и вальяжный собеседник.

— Вы, русские, всегда куда-то торопитесь, — разглагольствовал тот.

— Не замечал, — буркнул Марк и попробовал вино: действительно отменное! — Вам, европейцам, не угодишь. Даже если бы мы, русские, стали идеальными во всех отношениях — вы всё равно нашли бы, к чему придраться.

— Сдаюсь! — Собеседник вытер губы салфеткой и отодвинул тарелку. — Давайте говорить о деле. Как вам удалось выйти на меня?

— Мой хороший друг работает в ФСБ, — не моргнув глазом, ответил Марк.

Собеседник поперхнулся. Наверное, очередной глоток вина оказался слишком кислым. Лисовской коротко усмехнулся на его озадаченную гримасу.

— А как иначе, по-вашему, я смог бы оставить себе образцы, после того, как вы устроили вокруг них такую шумиху? — спросил он.

— Вот как… — Иностранец уже взял себя в руки и тоже усмехнулся, возвращаясь к ужину. — Это ваши дела, а не мои. Вы готовы продать нам то, что нас интересует?

— Готов.

— Сколько вы хотите?

Марк улыбнулся тонкими губами и в этот момент стал походить на хитрого лиса. Всё его недовольство исчезло, острый нос приподнялся и в закатных красках иностранцу показалось, что этот странный, жилистый человечек принюхивается.

— Я решил, что цену назовёте вы, — сказал он, оглядывая собеседника. — Или мне обратиться к другому своему знакомому — эксперту, чтобы он проанализировал материал и записи, которые к нему прилагаются?

Иностранец поёрзал.

— Знаете, господин Лисовской! — быстро заговорил он. — Ваш эксперт вряд ли сможет это оценить. Оно, скорее, было бы оценено уфологом, который сказал бы вам, что этот предмет имеет внепланетное происхождение.

— Это радует, — воодушевился Марк. — Подобные экспонаты стоят очень дорого. Я хочу вот столько.

Он взял салфетку и написал на ней цифру с девятью нолями.

— Рублей? — осторожно поинтересовался собеседник.

— Евро, — отрезал Марк.

— Э… Послушайте! Давайте я вам кое-что расскажу, а потом мы будем торговаться, — предложил иностранец, который, по мнению Марка, говорил по-русски бойчее иного коренного жителя России.

— Что именно? — спросил Лисовской.

— Это не НЛО. Это — то, что осталось после взрыва на одном секретном объекте. — Собеседник придвинулся и заговорил тише: — Оно не стоит и половины той суммы, что вы назвали, но если эти куски обнаружат у вас — вам придётся отвечать перед своим правительством и оправдываться, откуда вы это взяли. Это руда, особая руда, из которой путём сложного химического процесса должны были получить взрывчатку нового поколения. Вы можете мне это не продавать, но вы должны понимать, что держать у себя подобные вещи сейчас, когда ваше правительство везде и всюду видит террористов, опасно для вас самого. И для вашей семьи.

Марк буквально впился в него взглядом и подался вперёд.

— Не смей даже упоминать о моей семье! — прошипел он. Потом вдруг расслабился и откинулся на спинку стула. — А знаете, не буду я вам ничего продавать. Катитесь к чёрту!

Иностранец опешил, уставившись на него, но спросить ничего не успел. Марк встал, посмотрел на него с высоты своего небольшого роста и направился к наружной лестнице. Не оборачиваясь, он прошёл на смотровую площадку и остановился рядом с Сокольским, облокотившись на планку ограждения. Залив окрасился в розовые и оранжевые тона, глубокие лиловые тени пролегли на берегу, падая на россыпь вымытых из воды ракушек.

— Оставил его поразмыслить, — сообщил Марк, любуясь видом.

— Он согласится. Разве что, ещё поторгуется, — проговорил Сокольский, держа в поле зрения выход из ресторана и стоянку в глубине, за живой изгородью. — У него