— Я очень благодарен! — уверил Ольгин её огненно-чалый загривок. — Потом обязательно расцелую.

— Только попробуй! Подлиза! Забирай свою запись и катись отсюда сию же секунду!

Слава не стал возражать и вышел из стеклянного закутка. Ему нужно было как можно быстрее сообщить о полученных сведениях майору Киппари. А ещё лучше — самому Сокольскому…

Глава третья. Военный совет у генерала

— Ну докладывайте, товарищи офицеры, — предложил генерал Чёрный и обвёл подчинённых взглядом усталого отца.

Посчитав, что им виднее, кому и в каком порядке докладывать, Дмитрий Иванович поднял своё мощное тело с кресла, махнул остальным, чтобы сидели — и подошёл к окну. В раскрытую форточку залетал приятный ветерок.

За столом собрались только "посвящённые": Сокольский, доктор Бердникова, С.С. Ланской, Матвей Киппари и Слава Ольгин.

— Начну я, — объявил Ланской и на его крупном лице появилось такое решительное выражение, словно он собрался отбиваться от остальных. — Я проанализировал предоставленные мне подполковником Сокольским материалы и составил общую картину. Имеется некая преступная организация, цели которой нам пока неизвестны…

"Вялое начало, — подумал Ольгин, старательно сохраняя серьёзное выражение. — Некая группа с неизвестными целями. Куча трудов и трупов — и чего мы достигли?"

Ланской говорил о том, что в руках неизвестных злоумышленников — технология манипуляции сознанием. Судя по всему, они избирают себе жертв среди высокопоставленных чиновников, возможно — влиятельных людей из бизнеса и политики, путём вживления имплантата подчиняют себе, после чего используют в своих целях. Они обработали полковника Мегавого и с его помощью намеревались завладеть архивом, в котором хранятся сведения о секретной военной разработке, связанной с созданием оружия, способного управлять любыми видами волновой связи, создавать барьеры на пути электромагнитных волн, влиять на погоду и сейсмоактивность.

— Как действует этот их прибор для манипуляции сознанием? — спросил генерал, возвращаясь в своё кресло.

— Этот вопрос лучше разъяснит майор Бердникова, — ответил Ланской, передавая слово доктору Люсе.

Та открыла свои записи и начала, опустив предисловия:

— Наши неизвестные гении называют это "погружением". Для человека создаётся индивидуальная виртуальная реальность, которую он воспринимает как игру. Детали внешнего поведения позволяют манипуляторам контролировать его сознание. Чтобы поддерживать иллюзию, допустимо внешнее воздействие, которое, как в неглубоком сне, заставляет подсознание подстраивать картинку под ощущения.

— Людмила Кирилловна! — перебил её генерал, сложив перед собой пухлые ладони. — Вы могли бы объяснить как-то попроще, на примере?

— Конечно! — обрадовалась доктор Люся. — Как-то, ещё по молодости, мы ехали студенческой группой в поезде дальнего следования. В плацкартном вагоне. Я устала за день, залезла на верхнюю полку и уснула. В вагоне было включено радио и постоянно играла музыка. Мне приснилось, что у меня дома собрались друзья и мы слушаем пластинку. Когда очередная песня закончилась, я во сне решила, что над перевернуть пластинку. Подошла к проигрывателю, подняла крышку. В этот момент по радио в вагоне зазвучала новая песня — и мой сон тут же "подстроился" под новый раздражитель: я увидела, что оказывается, после паузы на пластинке осталась ещё одна песня. Так мозг подстраивает сновидение под внешний раздражитель: новая песня звучит по реальному радио, а в моём сне — на пластинке появляется ещё одна дорожка.

Генерал улыбнулся рассказу и кивнул, чтобы она продолжала.

— Примерно так осуществляется манипуляция человеком во время "погружения", — доложила доктор Люся. — Юра Капустин рассказал, как ему удалось понять, что он видит иллюзию. Он был морально готов и сопротивлялся, поэтому им пришлось накачать его наркотиками, прежде чем "погрузить". Но и это помогло лишь отчасти. Например, он обходил вагон поезда, в котором якобы ехал и заметил, что движение воздуха через щели не соответствует скорости. Горизонт слишком быстро двигался вместе со всем пейзажем. Присутствовал запах сырости, будто рядом пруд или канава, но не было настоящего запаха железной дороги. В целом, манипуляторы действовали грамотно. Например, когда он во сне провёл пальцем по доске — то почувствовал боль от занозы. Я проанализировала характер ранки: его укололи в палец металлический иголкой. Юрочке было трудно, потому что его организм, напичканный наркотиками, не позволял сосредоточиться. Но ему удалось сделать невозможное: заставить иллюзию измениться. Вот послушайте!

Она поставила на стол диктофон и включила в заранее отмеченном месте. Капустин говорил медленно, но не сбиваясь:

"Я подумал: если это сон, надо попробовать им управлять. Обычно когда пытаешься что-то вообразить во сне — просыпаешься. И вот я водил по доске и представил, что это обитая бархатом ручка кресла в театре… И увидел театр, только ручка была деревянная. Наверное, они мне подсунули кусок доски и я ощущал именно его. Но я действительно увидел театральный зал вместо вагона. Только запах был странный, как от стоялой воды. Гляжу — а вместо сцены — бассейн. Я вспомнил, что в Москве есть такая фишка в цирке: они одну сцену опускают, другую поднимают, так что у них то манеж, то бассейн, то ледяной каток… Удержать видение я не смог и снова увидел себя в вагоне. Но я понял, что могу им противостоять…"

Доктор Люся выключила диктофон и продолжила:

— Далее, по характеру меняющейся иллюзии, капитан Капустин смог вычислить, в какой стороне от него настоящий объект — вода, запах которой он постоянно ощущал. Убедившись, что стоит на самом краю и ноги по-настоящему чувствуют каменный бордюр, а не кочки травы, которые присутствовал в созданной для него иллюзии, он прыгнул в воду и смог уйти.

— Под домом оказался старый тоннель, который когда-то выводил на берег реки, — пояснил со своего места Матвей. — Когда русло засыпали, он оказался под водой запруды. Об этом подробно сказано в отчёте.

— Давайте вернёмся к имплантату, — предложил генерал, кивнув майору Киппари.

— Мне удалось разговорить Овсянкина — того программиста, которого взяли со всей этой техникой "погружения", — в свою очередь начал рассказывать Мотя. — Он сам не всё знает, это не его изобретение. У него на руках был первый, экспериментальный вариант, а есть ещё один, местонахождение которого неизвестно. Так вот, этот Овсянкин рассказал, что "игра" действует, как наркотик: если человека один раз удалось "погрузить" в неё — им уже можно командовать, отдавать приказы, возвращать его в "игру" в любой момент. Он практически не может этому сопротивляться.

— Насколько я понял, капитану Капустину никакого имплантата не вживляли, — заметил Чёрный, трогая нижнюю губу.

— Да. У них не было времени, — согласился Мотя. — Им нужно было срочно добыть интересующие их сведения, а на вживление имплантата нужно от пяти дней до недели, в зависимости от того, как пойдёт восстановление тканей после операции. "Погружать" можно напрямую, без имплантата, но для этого нужно находиться в непосредственной близости от человека, подключить его к аппаратуре. Имплантат позволяет командовать им на расстоянии.

— Это очень любопытная вещь, —