Откашлявшись, я замечаю:
— Знаешь, у тебя глаза становятся почти прозрачными, когда ты испытываешь удовольствие.
Борис всё ещё тяжело дышит, но находит силы удивлённо выгнуть бровь.
— И я не только про секс говорю.
После моего уточнения выражение его лица не меняется, но он отвечает:
— Нет, мне об этом никогда не говорили.
— Это красиво.
Борис улыбается.
— А почему у тебя голос дрожит? — вкрадчиво спрашивает он.
Покраснев, прячу лицо на его груди и бормочу:
— Потому что я нимфоманка.
Поначалу ничего не происходит, а потом я чувствую, как грудь Бориса начинает ходить ходуном — он беззвучно смеётся. Не могу стерпеть подобную несправедливость.
— Хватит! Я не виновата, что у тебя такой соблазнительный вид!
Попытку откатиться в сторону пресекают на корню. Борис прижимается к моей спине и чуть придавливает к матрасу.
— Не сердись, — жарко шепчет он мне в затылок, — сейчас что-нибудь придумаем.
— Я согласна на холодный душ, — заявляю обиженно.
— Ни в коем случае! Вдруг простудишься! Подожди.
Мгновение — и он перестаёт давить на меня авторитетом и массой, второе — он уже стаскивает с меня простыню.
— А она-то тебе зачем? — я опираюсь на локоть и с интересом наблюдаю за приготовлениями, которые делает Борис. Он каким-то хитрым образом складывает ткань в изножье кровати.
— Идём сюда, — мужчина похлопывает по получившейся подушечке.
— Зачем?
— Идём, — повторяет он настойчиво, и мне приходится двигаться. — Садись.
— Просто сесть? — я замираю в нескольких сантиметрах от цели.
— Сядь на колени, а потом разведи их в стороны.
— М-м-м, попой на простынку? — уточняю на всякий случай.
— Для начала да.
— Для начала… интригующе, — хоть я и ворчу, но делаю как велено.
— А теперь наклонись вперёд и прижмись к ней… уже не попой.
От такого заявления у меня загораются даже уши, но всё равно действую я по принципу «слушаюсь и повинуюсь, мой господин».
— Выставь руки вперёд, — следует очередное указание, которое я покорно выполняю.
После продолжительной паузы Борис задаёт провокационный вопрос:
— Как ощущения!
Теперь у меня красная даже шея.
— Мокро, — выдавливаю через силу.
— Отлично! — судя по тону, кое-кого не волнуют мои моральные терзания.
На возмущение мне времени не оставляют. Услышав удовлетворивший его ответ, Борис начинает тянуть простыню за заранее подготовленный угол. Гладкая тонкая ткань скользит между моих бёдер, задевая всё, что только можно.
Поначалу мой искуситель вытягивает простыню очень медленно, но она не бесконечна, поэтому он ускоряется, быстрее наматывая её на кулак…
К концу эксперимента мой позвоночник выгибает в идеальную дугу. Я замираю на некоторое время в таком положении. Очень хочется закричать от удовольствия. Мне безразлично, который сейчас час, и спят ли соседи за стеной. Только, кажется, спазм доходит даже до связок, ничем другим своё молчание я объяснить не могу.
Лёгкий поцелуй в плечо.
— Я в душ. Не засыпай, потому что ты пойдёшь следом!
Невидящим взглядом смотрю в стену. В голове только одна мысль: так хорошо просто не бывает!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗНАКОМСТВО
24 июня 2011 года
Как я могла забыть задёрнуть шторы?!
Я ощущаю всеобъемлющее чувство недовольства. Распространяется оно на себя, на солнце и на жизнь в целом.
— Вот и начала день с позитива!
За такими чудесными переживаниями я как-то не сразу соображаю, что свет льётся не с той стены…
Воспоминания обрушиваются внезапно, как и в памятный майский день.
На этот раз, чтобы ощутить стыд нет нужды идти к зеркалу. Достаточно открыть глаза и удостовериться в том, что я нахожусь в спальне Бориса.
На окне отсутствуют не только шторы, но и гардины. Как он только высыпается с окнами, выходящими на восток!
Радует одно — кровать рядом пустует. Впрочем, если бы Борис спал, можно было бы попробовать выскользнуть из квартиры и вызвать такси уже в вестибюле…
Произошедшее этой ночью не укладывалось в моей голове. За два года я ни разу не шла слепо на поводу эмоций и желаний. Вчерашний поступок был больше похож на приступ временного помешательства, и я не могу его объяснить. Впрочем, главная проблема не в этом. Как мне теперь смотреть Борису в лицо? Он ведь наверняка будет ожидать продолжения, но о каком продолжении может идти речь, если я даже о разговоре с ним помыслить не могу!
— Доброе утро.
Я вздрагиваю от этого голоса.
— Как ты здесь спишь? — вырывается вместо приветствия.
— Хорошо я здесь сплю, — ответ Бориса звучит как всегда невозмутимо, а в первой фразе слышался намёк на тепло.
Ну вот, кажется, испортить с ним отношения будет не так уж сложно. Жаль, нельзя вернуться к тем отношениям, что сложились между нами до вчерашнего вечера. Они меня вполне устраивали.
— Это тебе. — На постель ложится короткий халатик из чёрного шёлка. — Он должен был стать подарком жене моего друга, но тебе сейчас нужнее, а Кате я куплю новый.
Сев на постели, разворачиваю неожиданную обновку и прикидываю её длину. Эта Катя явно уступает мне в росте.
— А как твой друг относится к таким подаркам?
Борис пожимает плечами:
— Катя любит такие вещи.
Гениальный ответ и блестящая логика!
— Хорошо, я его надену, — выжидающе смотрю на мужчину. На второй минуте он поднимает правую бровь. — Ты не выйдешь?
— Нет.
Я давлюсь собственным вдохом.
— Может, отвернёшься?
Вместо ответа Борис складывает руки на груди и опирается на дверной косяк.
— Отлично! — шиплю раздражённо и выбираюсь из постели. Повернувшись спиной к Борису быстро, насколько это возможно, закутываюсь в халат.
— Знаки должны быть другими.
— Что?! — резко разворачиваюсь, едва успев поймать разлетевшиеся полы.
— Ксения должна была выбрать другие знаки, — Борис хмурится.
— Какая разница? Откуда ты вообще об этом знаешь?!
Хотя мужчина смотрит на меня, я понимаю, что он меня не видит. Его мысли занимает нечто другое и невесёлое — чёрные брови сходятся ещё ближе на переносице.
Пара секунд внутреннего монолога, и на лице мужчины появляется выражение «Какой же я идиот!».
— Что?! — не выдерживаю я.
— Идём завтракать, — раздражённо бросает Борис и выходит из комнаты, на ходу бросая: — Или тебе будет проще, если мы опять вернёмся к «вы»?
От этого предложения у меня открывается рот. А может, это происходит от возмущения?
— Эй, а как же романтический завтрак в постель? — спрашиваю у удаляющейся спины.
— Терпеть не могу крошки в кровати. К тому же всё, что я приготовил, на подносе не уместится.
— Ты приготовил?!
Ноги сами несут меня прочь из спальни. Хочу на это посмотреть!
В гостиной меня ждёт небольшое разочарование. Вся еда ресторанного приготовления, но сервирован стол красиво, это стоит признать.
— Тут где-то есть ресторан? — Я рассматриваю накрытый стол и прикидываю, как удобнее устроиться на подушках — это даже не японские мотивы, а какая-то восточная сказка!
Борис выходит из кухни с дымящейся туркой в руке. Гостиная быстро наполняется упоительным ароматом кофе.
— Кафе, — уточняет мужчина, пристраивая свою ношу на плетёную подставочку под горячее. После чего легко и непринуждённо опускается на подушки, будто всю жизнь так делал. — Присаживайся. — Он
