— Неожиданный? — хватаюсь за это слово, как за соломинку. — Ты хочешь сказать, что я была не в себе?
Баисар усмехается. Должно быть, понял, как мне хочется найти лазейку для своей совести. И что с того? Многие люди постоянно ищут себе оправдание. Мне тоже можно. Хотя бы один раз!
— Не совсем так. В определённых условиях ты бы вела себя точно так же. Вчера у тебя начисто отключилось критическое восприятие происходящего. Ты просто делала то, что хотела, и голос здравого смысла тебя не останавливал.
Значит, я всё-таки нимфоманка…
— Если бы я увидел твой рисунок до того, как мы оказались в постели, ничего бы не произошло.
Я фыркаю. Это кто-то намекает, на то, что он благородный и честный?
— Но есть одна странность… — протяжно произносит демон, в задумчивости поглаживая нижнюю губу, — несколько минут назад ты смотрела не меня точно таким же взглядом, как и минувшей ночью.
Ну, уж нет! Теперь я знаю, что всему виной!
— Зелье не выветрилось, — беззаботно отвечаю на обвинение.
— Максимум два часа сна, и побочный эффект должен был исчезнуть, — возражает мне этот… этот демон!
Мгновенно вспоминаю, как нужно держать лицо.
— М-м-м… Данный вопрос имеет какое-нибудь отношение к моей проблеме? Я о том, что меня собираются убить, если ты не понял.
— Не напрямую, — уклончиво отвечает демон.
Вот ещё один предлог свернуть с неприятной темы!
— Так давай поговорим о том, что касается этой животрепещущей проблемы напрямую! — предлагаю настойчиво. — Я знаю, какую-то жуткую тайну? Или я обладаю какой-нибудь редкой, необычной или опасной магией? За что меня хотят убить?
— Насколько мне известно, ничего важного ты не знаешь и магией не обладаешь. Дело не в тебе, а в твоих родителях. Это очень важные люди.
Важные люди ассоциируются у меня только с одним…
— Шантаж?
— Провокация, — поправляет он.
— И в чём она заключалась?
— В твоём случае была инсценирована автокатастрофа, в которой ты якобы погибла. В ней обвинили мельвов. Разумеется, эта информация не предназначалась для широких масс, но нужных людей в известность поставили. Твои родители входили в число избранных.
Демон замечает мой безразличный взгляд. Да, про мельвов он уже говорил, но кто это, до сих пор непонятно.
— Лучше я начну сначала, если не возражаешь.
Привычно пожимаю плечами, подтверждая готовность слушать.
— Существует некий альянс сил, желающих сотрудничать с людьми — мельвы в него входят. Среди людей в свою очередь существует несколько многочисленных групп лиц, которым, как ты можешь догадаться, это сотрудничество не выгодно. Они преследуют собственные цели, и идут к ним путями далёкими от гуманизма. Ты ведь сообразила, какой смысл вкладывается в слова «увольнение» и «исключение» в нашей школе.
Сообразила, но лучше бы мне ошибиться!
Баисар не обращает внимания на мои терзания, он продолжает свой рассказ:
— Эти… нехорошие люди два года назад устроили целую серию провокаций, дабы дискредитировать тех, кто входит в упомянутый мной альянс. К примеру, твоя гибель…
— Всё было подстроено, проплачено и подделано, — заканчиваю за него. Это ведь очевидно!
— Да, — подтверждает он мои догадки. — На тот момент ни о каких переговорах с людьми речи уже и быть не могло.
— Но почему меня всё же оставили в живых?
— Судя по тому, насколько качественно тебя спрятали, ты нужна была или для шантажа, — хотя сомнительно — или в качестве козыря в рукаве. Чтобы в нужный момент предъявить общественности с громкими заявлениями типа: мы всё узнали и предусмотрели, мы спасли, мы молодцы!
— Хочешь сказать, у «нехороших людей» просто поменялись планы?
Баисар пожимает широченными плечами и скрещивает руки на груди.
— Мы же не сидели на месте, эти два года, оплакивая рухнувшие надежды. Наши действия вынудили противников предпринять ответные шаги. Сейчас самое простое, что мы можем сделать — это вернуть тебя родителям. Тогда возникнут вопросы к определённым господам, и ответить на них им будет, ох, как непросто!
— Так вы собираетесь вернуть меня родителям?
Демон качает головой.
— Пока в этом нет смысла.
— Почему?
— Из-за провалов в твоей памяти, — объясняет он, будто это нечто само собой разумеющееся. — Для начала нужно устранить эту проблему.
Я хмурюсь и комкаю несчастный узел полотенца.
— Врач сказал: всё со временем нормализуется. Или не нормализуется, — невесело усмехаюсь. — Как работает человеческий мозг до конца неясно… В общем, мне наговорили кучу чепухи, которую говорят всем в подобных случаях.
За откровения я удостаиваюсь сочувственного взгляда. Как необычно, особенно учитывая, кто это сочувствие проявляет!
— Ты права. Это полнейший бред, потому что у тебя не амнезия. Над твоей памятью поработал профессионал, заблокировав некоторые её участи.
— Мне стёрли память?!
Должно быть, прежде мои глаза так широко не раскрывались!
— Заблокировали, — напоминает мужчина своё определение. — Тебе никогда не казался странным избирательный характер амнезии? Ты помнишь всё, кроме того, что касается тебя лично.
— Я об этом не задумывалась. На самом деле, мне не очень-то хотелось вспоминать своё прошлое. Поскольку в изложении Виктора Петровича… — я замолкаю и качаю головой. Да, такое никто не захочет вспоминать.
— А разве история твоей жизни, рассказанная им, никогда не вызывала у тебя вопросов?
— Вызывала, но я об этом не задумывалась, — понимаю, что повторяюсь, но если бы он оказался на моём месте, то тоже не стал бы желать возвращения воспоминаний.
Видно, моим ответом Баисар недоволен, но недовольство внезапно сменяется осознанием Чего интересно?
— Я же про его амулет забыл! — произносит он, будто в ответ на мои мысли.
— Это который что-то там внушает?
— Да, про него.
Какой забывчивый!
— И что меня теперь ожидает?
Конечно, очень здорово узнать из-за чего весь сыр-бор, но ещё неплохо бы быть осведомлённой и о планах на свой счёт.
— Тебя ожидает длинное путешествие.
О! Как же я люблю его «исчерпывающие» ответы и собственные наводящие вопросы! Но лучше сохранять спокойствие!
— Кто же меня будет сопровождать? Ты?
— Нет, ты будешь одна. Я пока останусь здесь. Мне необходимо закончить дела.
Ничего себе! Спас и бросил! Стоило ли в таком случае стараться?
— А разве это не опасно?
— Всё продумано. Когда окажешься на месте, у тебя будет такой защитник, о котором никто и не мечтает! Характер у него, правда, отвратный, но он самый лучший!
Допустим, не «когда», а «если», но это не важно, у меня закладывается одно подозрение…
— Баисар, а ты не себя рекламируешь? Очень описание подходит!
Моё заявление демона озадачивает.
— Нет, — он вновь растягивает слова то ли от растерянности, то ли вовсе от шока, — я тоже хорош, но далеко не так одарён как твой будущий охранник. И мне бы не хватило самоуверенности, назвать себя самым лучшим. Впрочем, это даже не самоуверенностью было бы с моей стороны, а глупостью!
— И всё же, как обстоят дела с безопасностью в предстоящем путешествии?
— Руны мельвов — самое надёжное средство!
— К тебе в гости придёт Филипп?
— В некотором
